Буквально все в ней его удивляло. Возможно, подумал он, я слишком уж долго живу здесь совсем один и постепенно стал таким, ну, вроде как странным. Говорят, с «недоумками» такое не редкость. От этой мысли ему стало еще грустнее.
— Я мог бы помочь вам распаковаться, — несмело предложил он, видя, что узкая щель двери начинает еще больше сужаться. — И с мебелью тоже.
— Так у меня нет никакой мебели, — удивилась девушка, — а все эти вещи, — она указала через плечо на захламленную комнату, — так здесь и были.
— Они не годятся, — твердо сказал Изидор.
Он понял это сразу, с первого взгляда. Стулья, ковры, столики — все это прогнило, понуро обвисло, пало жертвой безжалостного времени — и запустения. За долгие годы, пока в этой квартире никто не жил, распад почти состоялся; Изидор не понимал, как она думала жить в такой обстановке.
— Слушайте, — загорячился он, походив немного по дому, — мы наверняка сможем подобрать вещи посохраннее этих. Лампу — в одном месте, стол — в другом.
— Так я, пожалуй, и сделаю, — сказала девушка. — Только сама, спасибо за предложение.
— Вы сумеете ходить по этим квартирам в одиночку? — не верил своим ушам Изидор.
— Ну да, а что тут такого? — Она чуть поморщилась, запоздало сообразив, что снова ляпнула что–то не то.
— Я уже такое пробовал, — сказал Изидор. — Однажды. А потом вернулся в свою квартиру и постарался выкинуть из головы все остальные. Квартиры, где никто не живет, сотни таких квартир, и все они набиты чьими–то своими вещами — бельем, одеждой, фотографиями. Те, кто умер, не могли взять эти вещи с собой, а те, кто эмигрировал, зачастую просто не хотели. Этот дом, за вычетом моей квартиры, насквозь прохламился.
— Прохламился? — не поняла девушка.
— Вы же знаете, что такое хлам. Всякие бесполезные, ни на что не пригодные вещи, рекламная почта и пустые спичечные коробки, обертки от жвачки и вчерашние газеты. Когда рядом никого нет, хлам размножается. Ну, скажем, если ты лег спать, не убрав скопившийся в квартире хлам, наутро его будет вдвое больше. Его всегда становится все больше и больше.
— Понятно, — кивнула девушка, хотя ничего ей не было понятно; она не знала, верить словам этого странного человека или не верить, всерьез он говорит или нет.
— Первый закон Хлама, — сказал Изидор. — «Хлам вытесняет нехлам». Аналог закона Грэшема про плохие деньги.[8] А в квартирах, где никто не живет, некому бороться с хламом.
— И потому он одерживает полную победу, — кивнула девушка. — Теперь я понимаю.
