Он виновато улыбнулся.
– Наверное, я вел себя немного неосмотрительно. Это предложение показалось мне слишком хорошим, чтобы отвергнуть его в тот момент.
– Чей заказ выполняла ассоциация Метронома?
– Маклер не сказал.
– А ты спрашивал?
– Нет, — угрюмо признался Уолт. — Хотя, наверное, мне следовало бы спросить его об этом.
– Я хочу вернуть себе Беркли. Я найду нового владельца и предложу ему обмен–пусть даже мне придется отдать за это все Взморье. И еще я буду ждать момент, чтобы отомстить тебе в Игре. Клянусь, ты проиграешь все, что получил. Я буду мстить тебе, кем бы ни были твои партнеры!
Он свирепо щелкнул по клавише и отключил видеофон. Экран мгновенно потемнел.
Как Уолт мог поступить так с нами, спрашивал он себя. Передать владение кому–то вне группы? Кому–то с Восточного побережья? Я должен узнать, чьи интересы представляла ассоциация Метронома.
У него вдруг появилось интуитивное чувство, острое и зловещее, что он знал заказчика этой сделки.
Кому как, а мистеру Джерому Лакмену из Нью–Йорка это утро казалось исключительно хорошим. Проснувшись, он с радостью вспомнил о том, что отныне обладает Беркли. Действуя через ассоциацию Мэтта Метронома, он получил одно из лучших калифорнийских владений. А это означало, что теперь Джером Лакмен мог участвовать в Играх «Милой Голубой Лисы», которая каждый вечер встречалась в Кармеле. Кармел, подумал он. Почти такой же красивый город, как Беркли.
– Сид, — позвал он. — Зайди ко мне.
Лакмен откинулся на спинку кресла и запыхтел тонкой мексиканской сигарой, которой он обычно заканчивал свой завтрак. Его секретарь–небосс Сид Моск–открыл дверь и заглянул в кабинет.
– Да, мистер Лакмен.
– Приведи ко мне этого ведуна. Я, наконец, нашел для него применение.
И возмещение, которое оправдает его возможное изгнание из Игры, подумал он.
– Как же его звали? Дейв Трюкс или что–то в этом роде.
Лакмен почти не помнил свою прошлую беседу с ведуном. Человеку его ранга приходится встречаться со многими людьми. А ведь Нью–Йорк являлся одним из самых населенных городов. Пятнадцать тысяч душ! И сколько детей!
– Проследи, чтобы он прошел через задний ход, — сказал Лакмен. — Я не хочу, чтобы кто–нибудь увидел его в моем офисе.
Босс Нью–Йорка должен был поддерживать свою репутацию. А ситуация могла оказаться весьма щекотливой.
Он собирался ввести в Игру человека с псионическими способностями. Это было нарушением закона и считалось формой злостного мошенничества. Когда–то в прошлом многие группы проверяли новичков на ЭЭГ–универсальных электроэнцефалографах. Но теперь об этой предосторожности забыли. Во всяком случае, так думал Лакмен. Все пси–люди были давно известны, и на Восточном побережье подобные проверки канули в лету. А ведь Восток определяет стиль страны. Разве это не верно?
