И все же этого недостаточно. Убийца играет в эту чертову М–игру и проигрывает. Он проигрывает, потому что в эту же игру играют и телепаты, но он один, а их восемьдесят. Он вычисляется статистически. Только один сумел преуспеть в давние времена. Этот убийца сумел добраться до цели. Де Фафл открывал на произвольной странице «Закат и падение Римской империи» Гиббона и довольно сложным образом обрабатывал почерпнутый оттуда материал.
– Пеллиг – это наш выход, – вмешался Мур. – Мы имеем двадцать четыре различные головы. Между ними нет никакого контакта. Все двадцать четыре сидят в отдельном помещении здесь, на Фарбене. Каждый подключен к исполнительному механизму. Через произвольные промежутки времени мы подключаем к Пеллигу произвольно выбранный мозг. В каждой голове уже имеется тщательно разработанная стратегия. Но никто не знает, когда и какой мозг будет подключен к убийце. Телепаты не могут предсказать, что сделает в следующую минуту тело Пеллига.
Бентли был восхищен этим дерзким, сверхлогичным решением.
– Неплохо, – признал он.
– Видишь, – гордо сказал Мур, – Пеллига можно сравнить с неопределенной частицей Гейзенберга. Телепаты могут вычислить его путь до самого Картрайта, но только не его скорость. В какой точке этого пути Кит Пеллиг окажется в следующий момент, никто предсказать не может.
Квартира Элеоноры Стивенс находилась в жилом районе для классифицированных служащих Холма Фарбен и состояла из нескольких хорошо обставленных комнат. Бентли с одобрением осматривал их, пока хозяйка закрывала двери и ходила по квартире, включая свет и убирая по местам разбросанные вещи, которые попадались по пути.
– Я только что сюда переехала, – пояснила она, – поэтому здесь такой беспорядок.
– А где Мур?
– Полагаю, где–то в этом здании.
– Я думал, вы живете вместе.
– Уже нет.
Элеонора повернула регулятор прозрачности стены. Ночное небо, усыпанное сияющими звездами, сверкающие искры автомобилей и контуры Холма поблекли и исчезли.
Элеонора бросила на него косой, смущенный взгляд и сказала:
– По правде говоря, в данный момент я живу одна.
– Извини, – смутился Бентли. – Я не знал.
Элеонора пожала плечами, глаза ее блестели, красные губы грустно искривились.
– Чертовски печально. После того как ушел Мур, я жила еще с одним специалистом из лаборатории, его другом. Потом у меня был еще один, из группы планирования. Не забывай, я была телепаткой. Большинство нетелепатов не хотят жить с телепатами. А в Корпусе я никого не нашла.
