Появился трясущийся и перепуганный Мур.
– Ничего страшного не произошло. Я просто чуть–чуть опередил события. – Он взял Бентли за руку. – Пойдем. Сейчас все исправим.
Бентли оттолкнул его. Он отошел от Мура и начал изучать свои незнакомые руки.
– Веррик, – его голос был тихим и безжизненным, – помогите мне!
– Мы все уладим, – пробасил Веррик. – Все будет в порядке. А вот и врач.
Веррик и врач принялись за Бентли. Герб Мур стоял поодаль, боясь подойти ближе к Веррику. Элеонора курила около стола, наблюдая, как врач вводит иглу в руку Бентли.
Когда Теда уже поглощала темнота, он услышал далекий и глухой голос Веррика:
– Тебе нужно было или убить его, или просто не связываться. Не тот материал. Думаешь, он это забудет?
Мур что–то ответил, но этого Бентли уже не расслышал. Темнота вокруг него сомкнулась и отрезала от внешнего мира.
Откуда–то издалека до него донесся голос Элеоноры Стивенс:
– Ты знаешь, Риз так до конца и не понимает, что такое Пеллиг. Ты это заметил?
– Он не понимает никаких теорий, – прозвучал угрюмый и недовольный голос Мура.
– Ему и не надо их понимать. Он всегда может нанять кучу талантливых мальчиков, которые разберутся для него в любой теории.
– Полагаю, ты имеешь в виду меня.
– Почему ты с Ризом? Ты ведь его не любишь. Ты не пойдешь с ним до конца.
– У Веррика есть деньги, которые он вкладывает в мои работы. Если бы не они, то не видать бы мне удачи.
– Когда со всем этим будет кончено, Риз присвоит себе результат работы.
– А это не важно. Вот смотри, я изучил труды Макмиллана и его основные достижения в создании роботов. И что у него вышло? Просто безмозглые механизмы, все эти хваленые пылесосы, кухонные плиты, тупые официанты. Макмиллан не туда пошел. Он сосредоточился на том, чтобы делать что–то прочное и сильное, способное поднимать и переносить грузы, дабы неклы могли спокойно себе лежать на боку и спать. Таким образом, неклы стали больше не нужны в качестве слуг и чернорабочих. Макмиллан был на стороне неклов. Возможно, он купил свою классификацию на черном рынке.
Послышались звуки: чьи–то шаги, звон бокалов.
– Виски с содовой, – попросила Элеонор.
Кто–то сел и шумно выдохнул.
– Я устал. – Это был Мур. – Ну и ночка. Лягу пораньше. Весь день потерян!
– По твоей вине.
– Он справится. Он поможет старине Киту Пеллигу.
– Ты не можешь в таком состоянии руководить работой.
– Он мой, – возмутился Мур.
– Он принадлежит всему миру, – заметила Элеонора ледяным тоном. – Ты так увлекся своей словесной шахматной игрой, что не видишь, какую опасность навлекаешь на всех нас. Каждый час, который этот чудак проводит у власти, повышает его шанс выжить. Если бы ты не сходил с ума и не сводил личные счеты, то Картрайт, возможно, был бы уже мертв.
