Она отвернулась и закрыла лицо руками.
Бентли, ничего не понимая, смотрел на нее. Она справилась с собой и начала вытирать распухшие глаза.
– Я могу тебе чем–то помочь? – участливо спросил он.
Элеонора взяла со стола графин с холодной водой. Вытряхнула на стул сладости из фарфоровой чаши и наполнила ее водой. Поспешно вымыла лицо и руки, потом сорвала с окна занавеску и вытерлась.
– Пошли, Бентли, – сказала она. – Давай убираться отсюда.
Она направилась к двери. Бентли поднялся и последовал за ней.
Ее маленькая тень скользила, как фантом, между предметами, составлявшими собственность Веррика: массивными величественными статуями и стеклянными шкафами. Они поднимались по устланным темными коврами лестницам и заворачивали за углы, где в молчаливом ожидании приказов застыли роботы–слуги.
Они вышли на пустынный пыльный этаж, погруженный в темноту. Элеонора подождала, пока он нагонит ее.
– Я в постель, – напрямик сказала она. – Если хочешь, можешь пойти со мной, нет – ступай домой.
– Мой дом накрылся. У меня нет дома.
Он последовал за ней по коридору мимо ряда полузакрытых дверей. То там, то здесь мелькал свет. Он слышал голоса. Некоторые из них показались ему знакомыми. Мужские голоса смешивались с неразборчивым сонным женским бормотанием. Внезапно Элеонора исчезла, и он остался один.
Он начал искать дорогу среди колеблющихся теней. Неожиданно на что–то наткнулся, и на него что–то посыпалось. Бентли растерянно отошел в сторону и нелепо застыл на месте.
– Что ты здесь делаешь? – раздался резкий голос.
Из темноты возникло лицо Герба Мура.
– Тебе здесь не место! – закричал Мур. – Убирайся отсюда к чертовой матери! Иди откуда пришел, третьесортный изгой. Класс восемь–восемь? Да не смеши ты меня. Кто тебе сказал, что…
Бентли с размаха врезал ему, и Мур замолчал. Что–то опять посыпалось сверху.
– Угомонитесь! – взволнованно прошептала Элеонора. – Ради бога, угомонитесь оба! Успокойтесь!
Бентли отступил от Мура. Тот тяжело дышал и вытирал кровь с лица.
– Я убью тебя, ублюдок! – всхлипывая от боли и бессильной ярости, пообещал он. – Ты еще пожалеешь, что ударил меня!
Следующее, что Бентли мог припомнить, – это как он сидел на чем–то низком и, согнувшись, искал свои ботинки. Пальто валялось на полу. Ботинки оказались в разных концах толстого ковра. Стояла полная тишина; комната была безмолвной и холодной. В дальнем углу вспыхнула тусклая лампа.
– Запри дверь, – раздался где–то рядом голос Элеоноры. – Мур совсем потерял голову. Бродит по коридорам, как берсеркер.
