Белоснежная красавица приближалась. Пора. И Кристина принялась тонуть.
Она молотила руками по воде, барахталась, поднимая тучу брызг, отплевывалась и фыркала. Когда яхта подошла достаточно близко, Кристина завопила:
- Помогите! Тону! - И ушла под воду.
Она то погружалась с головой, то выныривала, не переставая молотить руками по поверхности воды. Кристина уже могла различать столпившихся у борта яхты людей.
- Помогите! - снова крикнула она и в который раз «утонула» целиком.
На этот раз она задержалась под водой почти на минуту. Нужно было вызвать панику среди тех, кто плыл на яхте. Пусть кто-нибудь кинется спасать утопающую. В глубине души Кристина надеялась, что ее спасителем станет сам Арчи, но она понимала, что богач вряд ли станет рисковать сам, скорее всего, заставит нырять одного из своих матросов.
Она ждала, когда сильные руки подхватят ее и потащат наверх, но не дождалась. Чувствуя, что вот-вот задохнется, она вынырнула, тряхнула головой, чтобы отбросить с лица волосы, и с величайшим удивлением уставилась на девственно-чистый горизонт.
Кристина заметалась, принялась вертеться, оглядываться и обнаружила пропажу в сотне метров от себя. Сверкнув белым боком, яхта прошла мимо!
Как это? Что это? Кристина от испуга начала тонуть по-настоящему. Их с Моникой план разбился на тысячи мелких осколков. Арчибальду Тилботу плевать было на утопающих. Он, как оказалось, был мизантропом. Арчи исповедовал принцип: «Спасение утопающих - дело рук самих утопающих».
- Вот сволочь! - крикнула Кристина и закашлялась, набрав-таки полный рот воды.
Снова взглянув на берег, едва видневшийся вдали, Кристина запаниковала. Ей никогда не добраться до него. У нее не было сил, она все их потратила на то, чтобы привлечь внимание недостойного ее стараний Арчи. Она утонет в этом теплом, обманчиво-ласковом океане…
Может быть, это выход, устало подумала Кристина. Если я умру, кредиторы точно отстанут… На том свете нет кредиторов.
И вдруг ей показалось, что яхта остановилась. Кристина услышала далекий всплеск.
Сработало! Все-таки сработало! - возликовала она, но про себя взмолилась, чтобы спаситель поторопился.
Лео Ченнинг, сидящий на спасательной вышке, отчаянно зевал, время от времени припадая к биноклю. Его дежурство подходило к концу, с минуты на минуту должен был прийти сменщик. Скорее бы уж - Лео умирал от скуки. Хотя, с другой стороны, полный штиль его устраивал: океан был таким спокойным, что утонуть в нем мог лишь тот, кто совсем не умел плавать. Лео совершенно расслабился. Три дня он торчал на вышке, зевая так, что хрустела челюсть. Впрочем, после обеда на воде появились легкие волны. Хотя они были слишком слабыми: даже неопытный серфер не решил бы потренироваться.
