Он припал к земле в густом разнотравье и сощурился, выбирая жертву.
Взгляд его нашёл матёрого самца, господина стада. Тот был в полтора раза выше Н’йирры в холке. Пожалуй, даже выше Ацарши. Изжелта-сивая борода мела землю перед чудовищными копытами, а на каждый из четырёх тёмных извитых рогов вилорог мог насадить малого парда. Этот вилорог, несомненно, и был отцом нынешних сосунков. Окажись он немного моложе, Н’йирра не стал бы убивать его — не столько из заботы о поголовье, сколько из нежелания вызвать гнев женщин. О породах пищевых животных пеклись они. Но вилорог был стар и приближался к дряхлости. Он и дожил-то до своих лет только благодаря людскому присмотру. По-настоящему дикие животные на Тираи умирали намного раньше.
Пора сменить вожака, влить в жилы молодую кровь.
На миг разума Н’йирры коснулась мысль о том, что этот вилорог чем-то похож на него самого. Он досадливо фыркнул. Всё пустое; есть только хищник и жертва.
Но дикий хищник, неразумный зверь никогда не выбрал бы жертвой вожака стада. Он постарался бы отбить слабое животное: старую самку или сосунка. Состязаться с матёрым самцом вилорога не решился бы даже редкий в этих широтах большой пард. А Н’йирра был человеком, хищником разумным. Он искал в охоте не только пищи. Он искал счастья победы, сладкого риска, радости преодоления.
Н’йирра вынырнул из высоких трав, опёрся рукой о валун. Знакомый древний восторг распирал грудь. Вот, узри: человек перед зверем, хищник перед добычей, клыки и когти против рогов и копыт — всё, всё как миллион лет назад на Ррит Кадаре, славной, благословенной! Вожак попятился и затрубил, когда его ноздрей достиг запах Н’йирры. Самки побежали к нему, гоня перед собой детей.
Н’йирра вскочил на валун, позволяя животным видеть себя. Он заметил в них странную нерешительность. Вилороги точно не верили до конца, что их пришли убивать. Н’йирра догадался, в чём дело, и рассмеялся.
— Женщины! — сказал он вслух.
Женщины иногда окуривали пищевые стада снотворным газом и подходили вплотную, чтобы осмотреть их и убедиться, что животные здоровы. Никому не хотелось в охотничьем угаре, раздирая клыками живое мясо, проглотить с ним личинку паразита или семя плотоядного злака. Женщины старались устраивать проверки пореже, но животные всё равно успевали немного привыкнуть к человеческому запаху.
Н’йирра пригнул голову, обнажил клыки и издал громовой рык. Вилорог ответил яростным рёвом. Желая ещё больше разозлить его, Н’йирра побежал вбок, к самкам. Он притворялся, что хочет загрызть сосунка. Это было естественное поведение местного хищника, это был лучший и самый простой способ привести матёрого самца в ярость. Вилорог вновь заревел и тяжело поскакал на Н’йирру. Никто не осмелился бы противостоять ему. Четыре острых рога нацелились.
