- Здесь три женщины, — сказала она, — и сорок один мужчина. Можно не беспокоиться о генетическом разнообразии. Ймерхши-аххар говорит нам: заселите новый мир моими детьми. Мы будет приносить по выводку раз в четыре года по счёту Кадары.
— Зачем Ймерхши новые люди? — пробормотал кто-то. — Людей и так слишком много. На Кадаре нельзя даже на полюсах найти такое место, чтобы остаться наедине с горизонтом…
- Ймерхши лучше ведомо, — ответила Ацарши.
Она поступала мудро, говорила мудро и выглядела, как богиня. Но, сказавши всё это, она немедленно передралась со своими лаборантками из-за Н'йирры. Как ни взгляни, а сейчас на планете был один-единственный настоящий мужчина, имевший право на почётные украшения и косы числом более двух, и то был воинский наставник Н'йирра. Помощницы Ацарши сами не вошли ещё в пору женской мощи, но не очень-то желали совокупляться с дикими и непрославленными юнцами. Ацарши думала как учёная-генетик, а Сатарши и Урши — как девушки, готовые к первому зачатию, и тут нельзя было избежать драки.
Так они дрались, что Сатарши пришлось зашивать распаханную вдоль и поперёк шкуру. Сама Ацарши её и зашивала. Тяжёлая рука была у неё в драке, лёгкая — над целительным ложем. Женщины почти помирились. Почти — потому что Ацарши в горячке оторвала Сатарши сосок на четвёртой груди, и восстановить грудь так и не получилось. С каждым выводком Сатарши жаловалась, что детям не хватает молока. Правда то была или неправда — неведомо, ни один её ребёнок не умер от голода и не вырос слабым, но Сатарши нравилось обвинять Ацарши, когда та ничего не могла ответить.
Иногда Н'йирра думал, что за минувшие годы Ацарши стала ему почти что «вторым лезвием».
Смешно, но правда.
Их маленькая колония росла быстро. Казалось, Н’йирра и ухом не успел дёрнуть, а уже пришла пора уводить в леса новых юнцов — сыновей прежних… Местность не могла прокормить столько хищников одновременно, и вот уже надо было заботиться о пищевых стадах, распределять их так, чтобы не превратить цветущие луга в пустыни; запасать мясо впрок. Уже должны были они подумать о том, как вести дела, когда закончится энергия чри’аххара и перестанут работать вычислительные машины. Подумать и об этом, и о другом, и о третьем — о всяких вещах, которых они не умели, скверно помнили и едва ли когда-то вообще учились им. Конечно, женщины вытянули из памяти корабля всё, что могло пригодиться. Но многое пришлось изобретать заново.
