Л’йарса выглядел недовольным. Ему не нравилось поведение гостей. Но ничто в его облике не говорило о том, что он готов сорваться с места.
Н’йирра же… Старый воинский наставник, герой, командир, обладатель сорока отягощённых золотом кос, был не просто спокоен как камень: Р’йенре показалось даже, что он смотрит с сочувствием. Как если бы хманк и судьба хманка ему вовсе не были интересны, а занимали его только сами гости.
«Вот как, — понял Р’йенра. — Они нас испытывают».
Вероятно, и Ацарши не особо стремилась непременно убивать хманка. Р’йенра сглотнул. Ситуация стала понятней. Да, Ацарши хотела увидеть и изучить их реакцию. Но какая реакция сейчас была правильной?
Р’йенре не хватало знаний. Он не мог просчитать.
И тогда он сделал то, что всегда делал в подобных случаях. Он обратился к силе, которой верил. К другу, который обещал ему помощь всегда и во всём.
«К’хириш!»
Жёлтые глаза Ацарши сузились, взгляд был испытующим. Конечно, никто здесь не мог слышать мысленных голосов. Но люди уловили странные перемены запахов и поняли: что-то происходит. Они ждали развития событий.
«К’хириш! — закричал Р’йенра мысленно. — Ты слышишь это! Открой мне её мысли! Чего она хочет от меня?»
Хманк молчал.
«К’хириш!»
Р’йенре стало холодно. Певчий не просто молчал, не давая ответа: он даже не слушал. Р’йенра умел отличать одно от другого. К’хирилл был словно не здесь. Неведомо, неведомо где — во внутренней или во внешней бездне, но не здесь, не на Тираи. Уши Р’йенры беспокойно дёрнулись. Что-то случилось? Хманку стало плохо? Он без сознания? К’хириш услышал бы его даже во сне… Как мог громко и отчётливо Р’йенра позвал снова. Сердца его колотились всё чаще. Секунда шла за секундой. Ацарши понимала, что он ошеломлён её словами, и давала ему время прийти в себя и обдумать ответ. Но это время было очень коротким и уже подошло к концу.
К’хиришу могло стать плохо от перенапряжения. Ведь рядом не было Р’йенры, способного поддержать его и согреть. Но тогда он позвал бы на помощь… К тому же певчий хманк — не глупый ребёнок, он хорошо знает пределы своих возможностей. Он не стал бы ставить над собой эксперименты сейчас, не стал бы рисковать без причины.
Что случилось?
Грива Р’йенры встала дыбом: неужели?.. «Это ваши события, — вспомнил он слова К’хириша. — Хорошие, плохие, важные. Не мои». Неужели К’хириш сознательно покинул его? К’хириш ставит эксперимент на нём, Р’йенре? Певчий, несомненно, знал, что Ацарши предложит убить хманка, и теперь точно так же, как эта злая желтоглазая старуха, ждёт, что Р’йенра ответит.
