Ацарши долго выдохнула и перешла, наконец, к делу.
— Вы прибыли на Тираи не одни, — уверенно сказала она. Н’йирра подивился её проницательности.
Р’йенра молча склонил голову.
— Кто остался в ай’аххаре?
— Наш друг, — ответил М’рхайра. — К’хирилл. Он — певчий хманк. Именно он нашёл Тираи.
— Хманк? — переспросила Ацарши. — Гнилозубый хманк, родич тех, кто унизил ваших предков и осквернил Кадару? Ваш друг? Как это могло случиться?
М’рхайра набрал было воздуху в грудь, но ничего не сказал, только оглянулся на Р’йенру. Р’йенра задумался, подбирая слова.
— Очень много событий произошло, достойная Ацарши, — наконец сказал он. — Мы рассказали о том, что случилось с людьми. Но с хманками также случилось многое. Если твой слух не будет осквернён этой повестью, я изложу её.
«Какая удивительная адаптивность! — вновь подумал Н’йирра. — Ещё вчера он едва помнил родной язык и уступал черёд говорить своему «лезвию». Сегодня утром в беседах с Л’йарсой он неверно выговаривал половину звуков. Сейчас его произношение улучшается с каждой фразой. Что за люди! Сначала мы решили, что видим простую деградацию. Нет, мы были неправы». Н’йирра постановил так и больше не видел причин сомневаться. Но ведь при этом юноши даже не умели правильно очищать волосы от крови после охоты… Изумлённый донельзя, наставник воинов весь превратился в слух и внимание.
— Говори, — приказала Ацарши. — Не утаивай ничего.
Р’йенра поклонился.
— Как самой Ймерхши скажу, мать.
Он давно имел право сесть в прыжковый упор, но по-прежнему стоял. Н’йирра понимал, что не из лишнего почтения. Сидеть по-человечески ему было неудобно.
— Хманки, — проговорил Р’йенра вполголоса, медленно и задумчиво, — хманки… В начале Первой войны их считали гнилозубыми тварями, не способными дать отпор. И они были такими, поистине были. Это смутило разум древних полководцев.
Н’йирра бросил короткий взгляд на Ацарши; та наморщила нос. Н’йирра усмехнулся про себя. Раздражение Ацарши вызвала вовсе не история войн. Те, кого Р’йенра назвал древними, для Н’йирры с Ацарши были сверстниками. Р’йенра невольно напомнил старейшине о её возрасте… Сам он этого не понял и поторопился прибавить:
— Так я слышал от учителей. В начале войны хманки не могли оказать достойного сопротивления. Но есть в их природе особое свойство. Некогда люди считали, что хманки поразительно хитры, что они отточили в себе искусство обманывать и притворяться. Командиры армий решили, что хманки только притворились слабыми. Это была их вторая ошибка.
