– Как, и мои квоты – тоже? – улыбнулся Гарц. – Ну ты, Фалеев, и жук! Так и скажи, что не на свой "Посейдон", а на каратовский "Круг" работаешь.
Шутка несколько разрядила обстановку. Сообща стали думать, что бы такое предпринять в сложившейся ситуации. В конце концов, решили послать в Комрыболовства коллективный протест против "олимпийской системы". А на сентябрьском заседании рыбсовета уговорились дружно выступить против нового порядка распределения квот, напирая при этом главным образом на устаревший флот и неизбежное снижение объема продукции, предназначенной для внутреннего рынка.
На следующий же день в Комрыболовства была отправлена отчаянная телеграмма.
Ответ пришел на удивление быстро. Из Комитета сообщали, что не считают целесообразным вмешиваться в деятельность сахалинского рыбопромыслового совета, как неподконтрольного органа. И тогда Гарц и все остальные поняли: первый раунд начавшейся схватки остался за Каратовым.
А в двадцатых числах сентября, аккурат накануне заседания рыбсовета, Гарцу позвонил Малюгин.
– Я слышал, у тебе проблемы?
– Если бы только у меня! У нас у всех проблемы, – поэжаловался Гарц. – Того и гляди, придется вообще суда на прикол поставить.
– Да ты не расстраивайся, Борис. Может, все еще и образуется, – успокоил его Малюгин. Поговорили еще о каких-то пустяках, на этом и распрощались. Так что Гарц даже не понял, зачем звонил ему капитан, чего хотел?..
На следующий день в здании бывшего "Сахалинрыбпрома", в зале на третьем этаже, собрался рыбопромысловый совет. Народу набилось в зале, как говорят рыбаки, под жвак: распределяли квоты на предстоящую путину, а какой промысловик такое событие пропустит?
Квоты распределили на удивление быстро. Принцип распределения остался прежним: согласно поданным заявкам и с учетом рыбодобывающих мощностей. Что же касается "олимпийской системы", то о ней на рыбсовете даже не вспоминали. Чудеса, да и только!
Каратов был внешне спокоен. Он сидел и слушал, о чем говорят члены рыбсовета. Напомнив рыбакам, что все нарушения правил рыболовства будут немедленно пресекаться, а виновники – лишаться промысловых билетов и квот, председатель совета Харитонов объявил об окончании заседания. Каратов медленно поднялся со своего места, подошел к председателю совета и негромко сказал ему что-то, буквально несколько слов. Потом резко повернулся на каблуках и вышел из зала.
Каратову уже было известно то, о чем Гарц только начинал догадываться…
