Учителя считают, что Норма Джин приятная, но рассеянная ученица, не способная сосредоточиться, мечтательница и фантазерка. Потому что сидящая перед ними девочка, распластавшаяся по парте, устремив свои синие глаза куда-то вдаль, на самом деле далеко отсюда. В классе осталась только оболочка, готовая рассыпаться в прах. Кокон. Пока этого еще не знает никто, кроме нее. По вечерам, в своей комнате, она снимает с себя всю одежду и любуется собой в зеркале. Она со страхом увидела, как из ее высокого худого тела появляется что-то другое, кто-то другой. Кто-то, кто одновременно она и не она.
Итак, по вечерам, вернувшись домой, поужинав, прочитав молитву, поцеловав в лоб тетю Ану и получив ее благословение, Норма Джин поднимается к себе в комнату на второй этаж, раздевается и часами рассматривает это тело, овладевающее ею. Ей это не наскучивает. Поначалу она едва решалась до него дотронуться, как будто оно ей не принадлежало. Понемногу, после многих таких вечеров и созерцаний, у нее появилось чувство, что она начинает его приручать, по крайней мере, привыкать к нему. Но пока она еще не знает, что принесет ей это новое, состоящее из изгибов и округлостей, секрет которого известен ей одной. Она спрашивает себя, обуза это или козырь. Она только смутно догадывается, что с его помощью сможет стереть детдомовский номер 3463 и стать для всех принцессой. Как в сказках. Но это всего лишь интуиция, и она не знает, что ей делать. В ее ли это власти?
Она ждет, свернув и спрятав под старой юбкой и поношенной блузкой свои лебединые крылья, которые начали отрастать.
И вот однажды она возродилась. Или просто родилась. Она увидела свет, свет увидел ее, она явилась на свету и ослепила вдруг всех на своем пути.
Однажды в школе Норма Джин обнаружила, что ее поношенная блузка порвалась. Ее выручила одноклассница, одолжив ей свитер, который, по счастью, был у нее в сумке. Сгорая от стыда, Норма Джин по-быстрому переоделась в туалете. Естественно, свитер был ей мал, потому что она была гораздо выше остальных. Она быстро вернулась в класс, тесно обтянутая одеждой с чужого плеча. «Когда я садилась на место, все посмотрели на меня так, словно я вдруг выросла на две головы, и в каком-то смысле так и было». После урока все мальчики окружили ее и передрались за право проводить ее до дома. Никаких других девочек больше не существовало. Была только она, в центре всего. Ошеломленная, дрожащая, но тайно ликующая.
