Так что наверху бушевали метели и морозы, а их троица вела комфортное и безопасное существование…
…За ужином обе сестры о чём-то непрестанно шушукались и втихомолку переговаривались друг с дружкой. Наконец Алёна, младшая, всё-таки решилась:
— Миша… — умильно протянула она, состроив глазки.
— Ты сказал, в дальней штольне хлам лежит… Мы с Ирой посмотрели… Можно нам кое-что оттуда взять? В комнату? Для обстановки?
Парень немного помолчал, прикидывая. Ну что они там найдут? Может, что из косметики или из женского. Максимум — поставят у себя чайник и ещё чего по мелочи.
— Да без проблем. Берите, чего хотите.
— Спасибо!!!
Они с визгом радости налетели на него и стали целовать. Он шутливо отбивался, потом, когда девушки его отпустили, улыбнулся:
— Я что хотел сказать, сестрёнки… Может, вам что из мебели привезти? А то как-то живёте просто. Две тумбочки да кровати армейские. Ладно я парень. Мне не привыкать. А вы всё-таки… Слабый пол всё-таки…
— Ой, Мишенька…
Ирина даже всплеснула руками от неожиданности, подалась к нему, и парень замахал руками:
— Э-э-э! Хватит меня целовать! Рано ещё. Давайте завтра в посёлок съездим и выберем чего-нибудь.
— И-и-и…
Они опять завизжали от радости…
Михаил знал, о чём говорил. Среди поселковых складов он нашёл и мебель. И выбор оказался неожиданно богатым. Большой добротный сарай был забит различными шкафами, сервантами, деревянными кроватями и прочими предметами домашнего обихода. Всё было тщательно обёрнуто толстой бумагой и обито деревянными брусками. Да и, кроме того, парень на всякий случай накрыл эту гору целлофановой плёнкой, несколько рулонов которой тоже обнаружилось на острове. Весной он проверял — мебель оставалась в отличном состоянии. Сарай не тёк, влаги не было. А упаковка на заводе была изготовлена на совесть. Так что он рассчитывал на то, что кое-что пригодное найти для девушек он сможет. Да и самому, если честно, хотелось обустроить свою комнату покомфортней. Так что утром следующего дня, сразу после завтрака, он завёл полученный от горожан снегоход, прицепил к нему большие нарты-прицеп, и сопровождаемые стаей псов, соскучившихся от сидения в подземелье, поскольку на улице уже было слишком холодно, они двинулись в посёлок. «Бомбардье» с рёвом мчался по целине, которую не нарушала ничья нога. Псы весело мчались позади него, радостно лая, по пробитой машиной колее. Наконец въехали в стоящие одиноко ряды домов, и все сразу притихли. Было видно, что посёлок мёртв. Кое-где уже не было стёкол, сугробы заносили подъезды и окна. Снег проникал и в квартиры. Громадные сосульки свисали с крыш, и парень старался держаться середины улицы, чтобы потревоженный шумом двигателя лёд и снег не свалились им на головы. Да и девушки, устроившиеся позади него на длинном сиденье и радостно визжавшие всю дорогу, притихли. Посёлок вызывал жуткое чувство. И — трагическое. Словно напоминал о трагедии, что здесь разыгралась два года назад…
