Потом двери раскрылись и оттуда вышла девушка. Лезвия у нее больше не было. Она села рядом с Рони и попросила закурить. Рони дал ей свои "Лаки Страйк" и она откинулась назад и выпустила дым вверх.
– У тебя кровь идет. – сказал Рони.
– Пустяки. – ответила та, затягиваясь.
– Ну, что? – спросил Рони через некоторое время – мы победили?
– Ага. – кивнула девушка – еще как победили. Я эту суку на десять тысяч маленьких... – она наклонилась вперед и ее вырвало.
– Эй, ну ладно. – Рони приобнял ее за плечи, чувствуя что она дрожит крупной дрожью – все теперь хорошо и наш мир останется таким, какой он есть. Ведь Добро победило...
– Что? – девушка отстранилась и посмотрела ему в глаза – Я же сказала – МЫ победили. И все останется как есть. Как и было все это время, Рони. МЫ всегда побеждали, Рони. С чего ты взял, что победило Добро?
– Но...
– Посмотри на этот мир, дурачок. Разве в мире, где победило Добро было бы столько боли? – девушка встала и улыбнулась ему сверху вниз.
– Но ты сказала, что если бы победило Добро, то этот мир исчез бы...
– Что такое милосердие? Пристрелить загнанную тварь, Рони... – в ее руке появилось узкое лезвие и красная полоса разверзлась перед Рони...
– Все-таки она сдохнет. – сказал старый Эмилио. Рони сидел рядом с ним, вытянув ноги и отдыхая. Минутка передышки. Можно поговорить со старым придурком о том и о сем.
– Вовсе нет. – лениво ответил ему Рони. Они смотрели на старую суку, лежащую под деревом. Ее правая передняя лапа была изломана под странным углом и почернела. Если хорошенько приглядеться, можно было увидеть белые личинки мух в ране. Сука лежала и монотонно скулила, вытягивая одну и ту же тоскливую ноту.
– Она не может вытянуть долго. – сказал Эмилио: – и тебе бы лучше заняться своим делом.
– Я и так занимаюсь своим делом. – ответил Рони, протягивая Эмилио конверт: – распишись.
– Что это? – спросил старик.
– Не знаю. – пожал плечами Рони: – я не читаю чужие письма.
– Это судебная повестка. – сказал Эмилио: – они снова хотят вызвать меня в суд.
– Распишись. Иначе я не вручу ее тебе.
– Ну и пусть. Плевал я на судебные повестки. Передай Карлосу, что он может поцеловать меня в жопу. Да, прямо в мою черную, немытую жопу. – с удовольствием повторил Эмилио, зажмуриваясь и потягивая дым из своей трубки. Рони вздохнул и спрятал конверт в сумку. Он уже устал говорить, что не знает никакого Карлоса. Этот конверт он носил старку Эмилио вот уже два года. За это время он протерся и засалился. Старик не принимал конверт, и Рони относил его обратно на почту.
