Бестиунхитран, ничуть не смутившись, обращается к дону Карлосику, застывшему с подобием улыбки на багровом лице. Бестиунхитран тоже растягивает губы в улыбке:
— Передайте от меня поклон вашей супруге, которая, кажется, меня не заметила.
Дон Карлосик в порыве благодарности не ограничивается кратким «да, спасибо»:
— Безусловно, конечно, она вас не заметила, сеньор президент!
Бестиунхитран говорит:
— Спокойной ночи, — и выходит из зала.
В вестибюле его останавливает журналист с карандашом и блокнотом в руках:
— Сеньор маршал, не желаете ли вы сделать заявление по поводу смерти доктора Спасаньи?
— Доктор Спасанья, — говорит Бестиунхитран, скользя взглядом по ковру, как по бумажке, и заряжаясь красноречием, — был достойным, безупречным человеком. Кое-кому представляется, будто он был моим политическим соперником. Чушь. Единственное наше различие в том, что он — член Умеренной партии, а я — член Прогрессивной партии. Цель наша едина: благоденствие Пончики. Я не поддержал его кандидатуру лишь потому, что как прогрессист должен поддерживать кандидата своей партии, каковым является сеньор Агустин Мордона. Кончина Спасаньи — невозвратимая утрата не только для его соратников, но и для всей нашей республики. Это все.
Оставив журналиста впопыхах увековечивать его высказывание, Бестиунхитран идет к двери, где лакей, непрерывно кланяясь, подает ему шляпу и трость.
Президентский «студебеккер» с двумя головорезами на переднем сиденье и с Мордоной в углу заднего стоит перед домом Спасаньи. Бестиунхитран — в шляпе и с тростью — садится в машину. Перед тем как захлопнуть дверцу, он полушутливо делает Мордоне замечание:
— Бежишь как заяц!
— А что прикажешь делать, Мануэль?
— Не улепетывать, Агустин. Ведь это же тебе кричали «убийца».
Автомобиль трогается, разобиженный Мордона смотрит в сторону. Бестиунхитран, довольный собой, вспоминает:
— Но все обошлось хорошо. Я решил прикрыть твое отступление. Пошел в лобовую атаку и обратил ее в бегство. Эта женщина, однако, не такая заячья душа, как ее муженек… И некоторые другие.
Мордона, поджав губы, смотрит в сторону.
Бестиунхитран снимает шляпу и пиджак, ослабляет галстучный узел.
— Во избежание неприятностей и обвинений подобного рода надо, чтобы суд выглядел строгим и справедливым. Следует расстрелять одного или пару обвиняемых. Нужно отдать распоряжение судье. Завтра ты этим займешься.
Мордона с явным замешательством смотрит на него:
— Как же мы их расстреляем, Мануэль? Если мы им обещали свободу…
