— А где же Тинтин? — спрашивает наименее удачная из сестриц Даромбрадо.
— Отправился в «роллсе» Ройсалесов, — отвечает дон Карлосик.
— Здравствуйте, красавицы! — говорит Убивон сестрицам, с трудом задирая свою подагрическую ногу, чтобы влезть в автомобиль.
— Наконец-то мы увидим аэроплан! — говорит Кончита Парнасано.
— И Пепе Куснираса, — говорит Ангела, — которого мы не видели пятнадцать лет!
— Если только он не разобьется по пути, — говорит Пепита Химерес в предчувствии самого худшего.
— Не дай бог! Постучи по дереву! — восклицает Кончита Парнасано.
— Он благополучно явится к нам и будет любить тебя по-прежнему, — говорит Ангела поэтессе, ласково потрепав ее по плечу.
Дон Карлосик озабоченно считает приглашенных и указывает каждому, где сесть, но тут же меняет решение и заставляет спутников по нескольку раз пересаживаться. Шофер тихо говорит Ангеле:
— Я все поставил в багажник, сеньора.
Ангела говорит по секрету Кончите:
— Мы взяли с собой кое-что вкусненькое.
Кончита, любительница покушать, закатывает глаза:
— У меня слюнки текут от одной лишь мысли о твоих деликатесах.
— Дорогие сеньоры, не могли бы вы перестать шептаться и сесть на задние места? — спрашивает дон Карлосик.
Женщины и Убивон стискиваются на задних сиденьях. Дон Карлосик карабкается на переднее место, рядом с шофером, и открытый «дюссемберг» делает рывок с места, дамы хватаются за шляпки и испускают легкий визг.
По немощеной дороге движется полчище бедноты, все более увеличиваясь в размерах, все более истекая потом, покрываясь пылью и замедляя шаг. Время от времени толпа раздается и пропускает автомобили, которые нагло рявкают и зверски пылят.
Мимо Простофейры проезжает президентский «студебеккер» с Мордоной — постное лицо и полное одиночество. Затем следуют Благодилья, Пиетон и сеньор Де-ла-Неплохес в чьем-то «мерседесе», и наконец — чета Беррихабалей с компанией, не останавливаясь и на ходу сердечно приветствуя Простофейру, которому приходится скинуть шляпу.
В центре долины Ветров — пустота, а по краям — несусветная толчея. Простофейра пробирается среди мисок с фритангой, ревущих младенцев, бранящихся матерей, плюющих себе под ноги мужчин и добредает до тамаринда, облюбованного для пикника еще накануне, где в тени располагаются супруги Беррихабаль со своим автомобилем, своими гостями и с провизией на столике.
— Когда мы вас увидели, — говорит ему Ангела, вытирая каплю майонеза батистовым платочком, — мы хотели остановиться и пригласить вас ехать с нами, но не успели. Вы уже были за километр от нас.
