В качестве наместника Христа (такой титул также возложил на себя и папа Иннокентий III в начале XIII века, в период соперничества светских и духовных властей) и вицерегента теократического правительства, монарх был призван поддерживать закон и порядок в стране таким образом, чтобы верноподданные могли сосредоточиться на служении своему Господу. Если совершаемое преступление было направлено не просто против народа или короля, но и против Бога, то это подразумевало, что на короля возложена тягостная обязанность наказания виновного. Следовательно, применение жестокости со стороны королевского правосудия было санкционировано свыше. Король мог предстать перед подданными с обагренными в крови руками в качестве доказательства своих усилий по поддержанию порядка, предпринятых им от имени народа и от имени Бога; в ответ он ждал только шумного одобрения.
Английский король Генрих I такое одобрение получал. У этого монарха не было громкой славы воина, как не было и красочного прозвища вроде «Львиное Сердце», «Завоеватель» или «Молот Шотландцев». Он вполне довольствовался прозвищем Боклерк (фр. Beauclerc — хорошо образованный), которое отражало надежность в ведении государственных дел. Однако, как показал Уоррен Холлистер, среди своих современников и представителей последующих поколений он заслужил славу свирепого поборника закона, который охранял подчиненных путем жестоких мер, предпринимаемых против преступников. С нынешней точки зрения, эти меры носили экстремальный характер; многие историки и видные деятели осуждали Генриха, называя его диким, безжалостным, имеющим репутацию жестокого человека, а его «правление сознательного террора» — «ужасным и варварским»; но в Англии XII в. его инспирированная свыше политика нулевой терпимости даже приветствовалась. Генрих просто-напросто выполнял данное при коронации обещание поддерживать мир во вверенном ему королевстве. Два столетия спустя неспособность Эдуарда II Исповедника сделать то же самое, некомпетентность в управлении государством привели к смещению последнего с престола.
Политика Генриха I, действовавшего по принципу: «Жестко — по отношению к преступлению и еще жестче — к самим преступникам», — встречала большую повсеместную поддержку, что совершенно не укладывается в рамки современных представлений, однозначно осуждающих жестокие методы отправления правосудия. Ведущие деятели духовенства той эпохи, восхваляя политику Генриха I, льстили своему королю: Эдмер заявлял, что она «
