– Я не представился?., хм… Валентин… Сипягин Валентин… Не слыхали?
– А вы не видели здесь человека с такой большой скрипкой? – доносилось из конца коридора.
Очередная группа потных людей в пиджаках, шаркая и стуча каблуками, появилась и исчезла в офисных дверях. Один человек задержался, посмотрел на затылок Кубинца, заглянул в лицо его собеседнику и исчез.
– Черная такая, большая… Виолончель… Да, виолончель… – доносилось не очень отчетливо.
– Ищут кого-то, – сказал Михаил.
– Да не наше это дело, – недовольно кривясь, произнес будущий новый начальник. – Не отвлекайся на мелочи, – Кубинец принял у Антона кофе. – Ты думай, как… – взглянул на дверную табличку с названием организации и закончил фразу, – как «Фемиду» из этой пропасти вытаскивать. Это не экономика, Миша… В ясельках к делу серьезней относятся!..
– Вы виолончель за дверь поставили, я видел…
Кубинец покачал головой и разочарованно отмахнулся.
– Не с тем я, видно, толкую. Ошибаюсь я редко, но, видимо, это тот самый случай. Пеняй на себя!..
Он уже бежал по коридору с громоздким инструментом на плече, когда позади послышалось:
«Валентин! Извините, не знаю вашего отчества! Я не хотел вас обидеть! Я сделаю! Я подготовлю! Я все подготовлю!..»
И были еще этажи.
Человек со скуластым лицом фамильярно обнимал за талии девушек, говорил что-то не к месту. А когда мимо него проносились странные люди, он хватал что-то спрятанное за дверями распахнутых офисов, похожее на большую скрипку, и торопился скрыться в противоположном направлении.
На двадцатом этаже загорелый мужчина помогал секретарше Любочке поливать цветы и объяснял, почему лишняя влага – это плохо. Девушка зачарованно слушала, как застоявшаяся в корнях вода превращается в яд, тянется вверх по стебелькам и уничтожает алые бутоны.
В коридоре на двадцать первом строгий незнакомец требовал от технички чаще выжимать тряпку. Пол – это кишечник офиса. Все лишнее на нем – шлак, вызывающий запоры и аппендицит.
Директор восьмисотого офиса вдруг неожиданно узнал, что уволен. Не проронил ни единого слова, когда командированный из центрального офиса нахал, с которым он только что столкнулся на лестнице, путано, но уверенно объяснял, за что директор попал в немилость и как ее можно избежать. Незнакомец успокаивал тем, что время тяжелое, и под ним самим кресло качается…
Но Кубинца снова заметили. И снова пальба, беготня, карнизы, разбитые окна…
Майк, пожалуй, единственный, кто знал Кубинца в лицо. Рядом всегда бежали двое. У этой группы шансов поймать «неуловимого Кастро» было больше, чем у остальных. Вот только бегал он не очень быстро. Ногам и так не просто носить огромное, набитое костями и мясом тело, а тут еще бегом на двадцатый этаж, а потом вниз, и опять на двадцатый. Раз десять он выхватывал пистолет и целился в знакомый римский профиль. На семнадцатом и двадцать первом даже нажимал на курок, но, увы, пока все без толку.
