показывать своё истинное лицо не связанной законами власти спекулянтов, тем самым давая оправдание её противникам открыто предъявлять право на
собственную диктатуру. Пугает нуворишей и их зарубежных партнёров не имеющая место фактическая диктатура коммерческого космополитизма, а то, что она не удержится у власти и ей на смену придёт диктатура, способная раздавить условия их нынешнего паразитного существования, условия постепенного превращения России в сырьевой придаток западной промышленной экономики.
Роль силовых структур в укреплении исполнительной власти поэтому возрастает буквально с каждым месяцем, а заигрывание режима с ними становится всё откровеннее. Но это заигрывание вынужденное, смешанное с подозрительностью и взаимным недоверием, и именно потому, что силовым структурам по присущим им материальным и социальным интересам обязательно надо знать стратегические цели развития государства, как исторического субъекта мировой политики. А как раз таких целей режим дать им не в состоянии по причинам его космополитической сути. Провал всех попыток власть предержащих в России создать национальную доктрину либерализма, призванную примирить нуворишей и силовиков, доказывает это весомо, грубо, зримо.
2.
Результат кремлёвской забавы под звучным названием: выборы главы государства, - известен заранее. Кто бы ни выиграл de jure, то бишь по очкам, но de facto победит сила. А сила у кого? Пока что у нынешней клики власти, которая и высказываниями В.Черномырдина, и в заявлениях Б.Ельцина утверждает, что политический реванш неокоммунистов, выступающих под вывеской “Г.Зюганов и сотоварищи”, будет катастрофой для России. В переводе с политического языка на нормальный, русский, это означает только одно: клика власти готовит на всякий случай увесистую дубину и время от времени демонстративно помахивает ею, - так, играючи, но чтобы потом не удивлялись, если она кое-кого и зашибёт. Как было, к примеру, в октябре 1993 года. Иначе и не может быть при том положении дел, которое складывается в стране, деморализованной развалом экономики и низким политическим авторитетом власти, углубляющим кризис становления буржуазно-демократического общественного сознания.
Проблема политической устойчивости вновь выходит на передний план политической борьбы, заводя в тупик паровоз проведения собственно экономических реформ. Россия постепенно приближается к такому обострению кризиса власти, когда даже самые преданные ей, - если бы такое вообще оказалось возможным, - силовые структуры будут не в состоянии обеспечивать некое подобие стабильности бездарного
