Во время очередной встречи я передал Юзику миниатюрную кинокамеру и набор пленок, а через 6-7 месяцев получил от него в Вене десять отснятых кинолент. Привезя эти документальные кадры в Израиль, я убедился, что там был материал для полнометражного фильма: лагеря, тюрьмы, психбольницы закрытого типа, снятые снаружи и изнутри. На пленке можно было увидеть карцеры, внутренние дворы тюрем, заключенных, этапы, охрану, женщин, детей в лагерях для детей! На снимках были лагеря Латвии, Потьмы, Мордовии, Сибири...
С помощью моей жены Элеоноры и кино-специалистов мы смонтировали из полученных материалов фильм, назвав его “Prisonland” - “Страна заключенных”. В фильме несколько бывших политзаключенных дают свои пояснения о местах, в которых они сидели. Лента страшна своей убедительностью, и в этом заслуга Юзефа Эрлиха. До сих пор это единственный подлинный фильм о советских заключенных. Однако когда мы проявили все пленки, оказалось, что одна лента (из Мордовии, из “Дубровлага”) была случайно снята через закрытый объектив. Я написал об этом Юзику, но просил не пытаться переснимать, так как материалов у меня достаточно. Тем не менее, Юзик вновь отправился снимать лагеря Мордовии и был там арестован - взят, что называется, с поличным, с кинокамерой.
А дальше случилось нечто неожиданное... В КГБ Одессы поняли, что с 1968 по 1975 год против них успешно работал еврей и сионист Юзеф Эрлих, и что его контакт со мной - реальный факт. Арестовать его, сообщить в Москву и судить означало признать, что одесский КГБ прозевал врага, действовавшего в течение семи лет!
И тогда они сделали “ход конем”: освободили Эрлиха, не разглашая факта его ареста, и предложили ему “признаться” в том, что он все эти годы работал на них и был связан со мной именно по их заданию...
От имени Эрлиха в Комитете госбезопасности написали четыре большие статьи, которые поместили в “Комсомольской правде” как доказательство успешной работы КГБ. Потом от его имени написали книгу “Битые ставки” объемом 300 страниц - о том, как КГБ обманул меня и подослал своего агента, которому я доверял... Книгу эту издавали три раза огромными тиражами. В ней я был изображен в качестве главы израильской разведки...
А Юзик остался на свободе. Слава Богу! Однако евреи Одессы, считая его предателем, отгородились от него стеной ненависти. Многие приезжавшие из Одессы с гордостью рассказывали, какую “веселую жизнь” они ему там устроили. Я скрипел зубами и молчал: все равно сделать ничего было нельзя, ведь выехать Юзику не давали... Я даже не мог рассказать открыто о его героизме: ведь это сработало бы против него. Оставалось одно: тайно передавать ему приветы и заверения в своей любви...
