Каждый эсэсовец знал, что следовало понимать под «интересами родины». В мае в Дахау были умерщвлены бывшие депутаты-коммунисты Дрессель и Шлеффер. В это же время, в период с 16 по 27 мая, были замучены до смерти четверо других узников четырьмя охранниками– эсэсовцами, действовавшими независимо друг от друга. Такие убийства вошли в обычную практику. 24 мая мюнхенский адвокат доктор Альфред Штраус после пыток был застрелен двумя пулями в затылок. Врач, проводивший вскрытие трупа, засвидетельствовал «почерневшие и синие кровоподтеки и зияющие раны». Трое других заключенных – Леонард Гаусман, Луис Шлосс и Себастьян Нефцгер – умерли при аналогичных обстоятельствах.
Мюнхенская прокуратура, еще не перестроившаяся в соответствии с требованиями нацистов, попыталась получить дополнительную информацию в связи с этими убийствами. Управление СС ответило, что все четверо заключенных были убиты при попытке к бегству. Однако доклад по вскрытию доктора Штрауса гласил, что один из убитых был в тапочках, «носок имелся лишь на одной ноге, другая же была без носка из-за раны на ней». А пули были выпущены в затылок в упор.
Совершенно ясно, что лагеря штурмовиков были закрыты не за то, как в них обращались с заключенными, а потому, что функционировали под командованием штурмовиков. Рем и его друзья поняли суть дела и тут же постарались нанести ответный удар.
Однажды утром берлинское гестапо доставило в Ораниенбургский лагерь двух задержанных. Они находились в жалком состоянии: по всей видимости, их подвергли допросу с пристрастием. Однако на этот раз администрация лагеря восприняла случившееся чуть ли не с негодованием: комендант лагеря Шеффер доложил о случившемся своему непосредственному начальству – штандартенфюреру Шутцвехслеру. Тот также был «шокирован» столь возмутительным обращением. Оба сразу отправились на Принц-Альбрехтштрассе, где располагался штаб гестапо, «требовать объяснений». Их вежливо выслушали, пообещали найти виновных и завтра же дать ответ.
На следующий день действительно ответ пришел по телефону: Ораниенбургский лагерь закрывался по причине плохого обращения с заключенными. При этом сообщалось, что к лагерю отправлен поезд для перевозки заключенных в недавно открытый эсэсовцами лагерь около Эмса. Шеффер едва успел домчаться до Берлина, чтобы доложить о сложившейся ситуации государственному секретарю Грауэрту. Тот, видя назревающий серьезный конфликт, постарался приостановить действие приказа о ликвидации лагеря. Ораниенбургский лагерь продолжил функционировать под руководством Шеффера.
