Итак, Гейдрих снова вытащил на белый свет досье, составленное Мейзингером тремя годами ранее. На этот раз Гитлер не отбросил в сторону обвинительные бумаги. Он даже не спросил, почему они не были уничтожены в соответствии с его приказом, и вызвал фон Фрича в канцелярию. Совершенно не подозревая, какое над ним висит обвинение, генерал пришел. Когда Гитлер задал ему соответствующие вопросы, Фрич с искренним негодованием отверг обвинение и дал слово чести, что невиновен. Тогда произошла невероятная сцена: Гитлер, изображая полицейского, вдруг распахнул дверь, и в нее вошел Шмидт. В своем кабинете рейхсканцелярии глава государства, всемогущий фюрер, устроил очную ставку между армейским главнокомандующим и преступником-рецидивистом, да еще и педерастом! Шмидт взглянул на фон Фрича и произнес только: «Да, это он».
Генерала как будто ударили обухом по голове. Эта фантастическая сцена лишила его дара речи: он бормотал невнятные отрицания, стараясь постичь смысл чудовищной инсценировки, жертвой которой оказался. Бессильная ярость, оцепенение и презрение спутали его мысли, притупили рефлексы. Гитлер, глядя, как он краснеет и бледнеет, поверил в его виновность и потребовал отставки. Но фон Фрич пришел в себя. Он все отвергал, повторял, что невиновен, требовал судебного расследования военным советом. Эта бурная встреча произошла 24 января. 27-го фон Фрич был уволен по состоянию здоровья, но решение об этом было опубликовано лишь 4 февраля. В этом промежутке Геринг, сначала резко выступивший против расследования, затем согласился провести его сам и отдал соответствующий приказ гестапо. И вот новый парадокс: вчерашний главнокомандующий вызывался на суд людьми Гейдриха и, что еще более удивительно, пошел на этот суд.
Несмотря на все предосторожности, принятые для сохранения тайны этой операции до ее завершения, новость распространилась в армии. После дела Бломберга, о котором никто не знал ничего конкретного, это дело вызвало беспокойство. Два скандала, произошедшие один за другим, не могли не изумлять. Военные чувствовали подвох и считали, что престижу армии нанесен тяжелый удар. Многие недоумевали. Гомосексуализм был издавна распространен в германской армии. В начале века он стал даже модой, поскольку сам кайзер (который лично был «не из тех») любил окружать себя субъектами, которых называл «византийцами» и ценил их артистические способности; среди них были послы, один прусский принц, несколько генералов. Начальник кабинета кайзера граф Гюльзен-Гезелер внезапно умер от закупорки сосудов в 1906 году, одетый в костюм оперной танцовщицы. В армии помнили о скандале, который привел в 1907 году к осуждению и ссылке принца Филиппа Эйленбургского за его открытую связь с кирасирским полковником Куно де Мольтке.
