Миссис Дина Олдридж, моя суматошная мать, никогда не говорила мне фразы: «Дорогая, я хочу тебя навестить». Вместо этого я всякий раз слышала: «Дорогая, через два дня я приеду к тебе в гости».
Эта энергичная женщина, помешанная на порядке и чистоте, всегда страшно переживала, когда заставала хаос в моей квартире. Поэтому те два дня, которые были у меня в запасе, я полностью тратила на то, чтобы сберечь нервные клетки моей несчастной мамочки: приводила в божеский вид свое «холостяцкое» жилище. Можно было, конечно, не тратить силы на уборку, а заняться более интересными делами, но в этом случае кроме упреков, нареканий и риторического вопроса «в кого ты такая неряха?» моему дому грозили неминуемые перестановки, а мне — поиск привычных вещей в непривычных местах.
Потратив целый день на то, чтобы выдраить дом к маминому приезду, я решила как следует вознаградить себя за этот подвиг. Вечером, купив в супермаркете три бутылки моего любимого темного «Гротверга» и нагрузив рюкзак продуктами, я направилась домой с приятной мыслью, что сегодня закачу себе отличный ужин.
Еда, пожалуй, единственное, в чем я не привыкла себе отказывать, — возможно, именно по этой причине гости так любят бывать на моих маленьких вечеринках. И, хотя моя фигура подвергается угрозе и, по словам Энн, ею вскоре придется заняться «всерьез и надолго», если все так будет продолжаться и дальше, до сих пор я так и не смогла уговорить себя сесть на диету. Может быть, если бы я была скверной хозяйкой и мои любимые стейки превращались в толстую подошву от ботинка, справиться с соблазном было бы куда проще. Но, увы, мамины способности на кулинарном поприще передались и мне, а потому мне никогда не удавалось отказать себе в возможности полакомиться тем, что вышло из-под моего «кулинарного пера».
Итак, я бодро шла с туго набитым рюкзачком, пакетами и разве что не насвистывала веселый мотивчик, когда из освещенного тускло-желтым фонарем переулка до меня донеслись слова поразительно знакомой песенки:
Раз-два, раз-два,
Сахарная голова,
Сахарные ножки,
В сахарных сапожках,
Сахарные ручки,
Сахарные брючки,
Три-четыре, три-четыре,
В сахарной живу квартире,
С сахарными окнами,
Сахарными стеклами,
Лучше домик мой не трожь —
Сахарный точу я нож,
Досчитаю до пяти,
И тебя уж не спасти.
Признаюсь, хотя я слышала эту песенку уже не в первый раз, по моему телу пробежал неприятный холодок. К тому же песенку эту пели каким-то жутковатым голоском — надо было постараться, чтобы она звучала так зловеще.
