Наверное, Генри решил, что у меня творческий кризис, подумала я. Впрочем, даже если и так, он недалек от истины.
На этот раз откладывать встречу было бы бестактно с моей стороны, поэтому мы договорились с Генри встретиться в маленьком кафе, где мой любимый темный «Гротверг» подавали со вкуснейшими сырными палочками.
Несмотря на горячее чувство к сырным палочкам, в кафе я заказала только пиво. Не то из-за усилившейся жары, не то из-за волнений и переживаний, обрушившихся на меня с такой же силой, как теплый циклон, мой интерес к еде заметно убавился.
Ди, раньше частенько пилившая меня за чревоугодие, теперь не могла добиться того, чтобы ее дочь съела хотя бы тарелку холодного супа. Родителям не угодишь: то они считают, что ты слишком толстая, чтобы кому-то нравиться, то утверждают, что ты слишком худая, а мужчины «предпочитают женщин с формами».
Слем, пришедший в кафе на несколько минут позже, чем я, сокрушенно покачал головой.
— Боже, Ют, ты совсем осунулась. Только не говори, что увлеклась какой-нибудь новомодной диетой.
— Никаких диет, Слем, — успокоила я Генри. — Просто эта ужасная жара так доконала меня, что я могу только пить.
— «Гротверг» без сырных палочек? — Слем с подозрением покосился на мой скромный заказ. — Знаешь, Ют, это очень странно.
— Генри, скажи честно, в чем дело? — не выдержала я. — Ты же позвал меня сюда не для того, чтобы беспокоиться о моей фигуре? Считаешь, я слишком тяну с книгой?
— Да бог с ней, с книгой, — отмахнулся Слем. — Речь вообще не о ней.
— Тогда о чем?
— Знаешь, Ют, тут такая история… В общем, на днях мне звонила твоя мама.
— Ди звонила тебе? — Меня настолько ошарашило услышанное, что я едва не поперхнулась «Гротвергом». — С какой это стати?
— Она спрашивала, нет ли у тебя проблем в издательстве, — продолжил Слем. — Сказала, что с тобой что-то творится в последнее время и она никак не может понять, в чем дело. Говорит, к тебе приходил полицейский. Кажется, детектив Ломбард?
— Лонберг, — поправила я Генри. — Да, так и есть.
— Это не тот самый Лонберг?
— Именно он, — кивнула я. — Тот самый Лонберг, который оштрафовал меня за непристойное поведение в общественном месте.
— Нет, формулировка была другой. — В таких вопросах Слем любил точность. — Но речь не о том. Чего он от тебя хотел, Ют? Ты только скажи, я немедленно позвоню адвокату, и он все уладит.
— Успокойся, меня ни в чем не обвиняют, Слем. Как раз наоборот…
— Что значит «наоборот»? — озадаченно уставился на меня Генри.
