Фортунатовъ. Вотъ – и снова ваша мысль обратилась къ образу, который долженъ вызывать печаль. Между тeмъ, вы имeете столько данныхъ для прекрасной и богатой жизни.
(Слышны колокольчики, шумъ уeзжающаго экипажа).
Наташа. Вы мало видите вокругъ себя.
Фортунатовъ. Позвольте, то же самое сказала мнe сейчасъ жена, и я попрежнему ничего не понимаю. Я вижу, что вы изъ веселой жизнерадостной дeвушки, какой я помню васъ въ первые дни моего прieзда, стали мрачной; что на меня всe какъ-то странно всe смотрятъ, въ особенности послe этой… неумeстной, быть можетъ, шутки Николая Николаевича, и исторiи съ Колей.
Наташа. Ну… хотите, я вамъ прямо все скажу?
Фортунатовъ. Конечно, хочу, конечно.
Наташа. Мужемъ Марьи Александровны будете не вы, а Николай Николаевичъ. (Отходитъ. Фортунатовъ молчитъ). Что бы вы сдeлали, если бы убeдились въ этомъ?
Фортунатовъ. Я… я… все такъ странно, я просто удивленъ. (Волнуясь). Вы мнe говорите такiя вещи!
(Наташа отходитъ въ дальнiй уголъ терассы и садится въ лонгшезъ).
Наташа. Такiя вещи, вещи. (Рeзко). Если бъ я была мужчиной, я-бъ убила соперника.
(Изъ дому выбeгаетъ группа подростковъ и молодежи).
Дeвочка лeтъ четырнадцати. Ухъ, жарко! Наташа, что же ты не вышла къ Ксенiи Александровнe?
Кадетъ. Господа, одну минуту, не разбeгайтесь!
Гимназистъ. Соня, вы со мной? Визави Павликъ и Дебольская.
Соня. Нeтъ, я ему обeщала. (Даетъ руку кадету).
Гимназистъ. Это предательство, Соня, вы согласились.
(Голоса: «Ты кадриль любишь? Нeтъ, гайавату. Ну, это глупости»).
Второй кадетъ (подлетаетъ къ Наташе). Смeю васъ просить?
Наташа. Кадриль? Нeтъ, устала.
Кадетъ. У насъ и взрослые танцуютъ – Марья Александровна.
Наташа. Не могу. Просто, не могу сейчасъ.
(Кадетъ кланяется. Входитъ Елена съ Тураевымъ).
Елена. Ну, вотъ балъ въ полномъ ходу. Хорошо, хоть эти веселятся. Дeдушка бeдный разстроился, ушелъ къ себe.
(Распорядитель въ залe кричитъ: «Messieurs, engagezvosdames»).
Кадетъ. Ну видите, я же говорилъ, пора… Соня, вашу руку.
Гимназистъ. Ахъ ты Боже мой, у меня до сихъ поръ нeтъ дамы.
(Съ шумомъ убeгаютъ).
Тураевъ. Богъ мой, какъ всe выросли! Всe дeти сосeдей, земцевъ нашихъ, давно ли ходили подъ столомъ, а теперь туда же… (Вздыхаетъ). Того и гляди тоже начнутъ ревновать, ссориться.
Елена. Это мы съ вами старeемъ, Петръ Андреичъ, оттого намъ и кажется, что время идетъ быстро.
Тураевъ. Конечно, старeемъ, конечно. Но надъ нами жизнь еще такъ же сильна, какъ надъ ними.
