Евгеній. Я же чувствую.
Елена. Все запуталось! Я плохая мать, Ксенія, ты меня презираешь? (Ходитъ въ волненіи). Я сама не знаю, что это съ ними дeлается такое.
Ксенія. Не волнуйся, Елена, все уладится.
Елена. Не могу. Не могу не волноваться. Посмотри, что съ Натальей.
Ксенія. Я знаю.
Елена. Куда-жъ я ее отправлю? И Николай не уeдетъ… ему теперь здeсь какъ разъ интересно.
Евгеній. Вамъ, Елена, надо уeхать самой и увезти съ собой Наташу.
Елена. Мнe? самой? Какъ же я… (досадливо). А-а, это все пустое! (Рeшительно, переходя вдругъ въ спокойный тонъ). Ну, тамъ видно будетъ. Ничего я не знаю. Можетъ быть, уeду, можетъ быть, нeтъ, посмотримъ. (Озирается). Я легкомысленная женщина. Я полагаю, что надо eхать на пикникъ. Поцeлую Наташу и eду. Пора. Солнце сeло. Вы будете?
Евгеній. Я – нeтъ.
Ксенія. И я.
Елена. Ну, конечно. Иду. Закатъ-то, закатъ! (Уходитъ).
Евгенiй. Елена запуталась, дeйствительно. Не можетъ понять, мать ли она, влюблена ли.
Ксенiя. Можетъ быть. (Пауза). Ты ее осуждаешь?
Евгенiй. Нeтъ, по какому праву? Мнe ее жаль скорeе. Правда, она попала въ тяжелое положенiе.
Ксенiя. Какъ у насъ тутъ все смeшалось, въ самомъ дeлe!
Евгенiй (цeлуетъ ей руку). Не только у насъ, мой родной. Всюду. Это – жизнь. Мы всe – только маленькая ячейка ея, вотъ эта наша усадьба, наши чувства, радости, горести…
Ксенiя. Да, пожалуй.
Евгенiй. Всe мы – точки гигантской ткани. Кто-то ее прядетъ, а мы образуемъ узоры, складываемся такъ, вотъ этакъ, набeгаемъ другъ на друга, перекрещиваемся.
Ксенiя. Но хотимъ же мы все таки направлять свою жизнь?
Евгенiй. Ну, конечно. До извeстной степени. Но въ насъ сидитъ опять же эта жизнь, независящая отъ насъ стихiя, и въ одномъ она такая, – свeтлая, положимъ, какъ въ тебe, а въ другомъ иная.
Ксенiя. Мы должны ее побeдить.
Евгенiй. Это вeрно. Мы должны ее побeждать силой любви. Знаешь, Ксенiя, я вотъ теперь много думаю о нашихъ отношенiяхъ.
Ксенiя. И я.
Евгенiй. Я думаю такъ: «скоро вся она будетъ моею. Я – ея». Знаешь, у меня голова кружится отъ этого (пауза). Это такое счасте сверхчеловeческое…
(Ксенiя обнимаетъ его и прислоняется щекой къ плечу).
Евгенiй. Ну, вотъ. Дальше. Для меня придти къ тебe – это погрузиться въ тихiй, дивный свeтъ. Будто коснуться вeчной правды.
Ксенiя. Ты слишкомъ любишь. Оттого такъ говоришь.
Евгенiй. Нeтъ, это только правда. Но потомъ я разсуждаю: а имeю ли я право на все это? Я, маленькiй человeкъ, полный страстей, грeха?
