— Бог мой, каким вы стали большим, мистер Баффорд.
Он лег рядом с ней на кровать и обнял. Он целовал ее глубоко, жадно, ненасытно, словно пытался наверстать упущенное. Люси прижалась лицом к его груди, вдыхая его чистый, мужской запах, в то время как он ласкал ее спину и бедра. Нежно касаясь, он сжимал ее груди, гладил живот, наслаждаясь гладкостью шелковистой кожи. В его прикосновениях чувствовалась властность, в умелых движениях — желание сполна насладиться ее телом.
Его губы скользили по тому же пути, по которому двигались пальцы; сосали груди, пощипывали соски, пока она не застонала и не впилась пальцами в волосы на его голове. Язык медленно продвигался к животу, круговыми движениями скользнув вокруг пупка, и устремился ниже, влекомый ее чувственным запахом.
Люси вся напряглась и затаила дыхание, когда почувствовала, что язык Скотта коснулся сокровенной части ее тела. Она вцепилась в простыни, ощущая, как он касается и пробует ее тело губами, вдыхает ее запах, заставляя ее вздрагивать и трепетать. Затуманенный страстью разум говорил ей, что он уже не семнадцатилетний юноша, который неумело занимался с ней любовью в машине или на одеяле, брошенном на траву. Порывистое, неровное дыхание, которым она отвечала на его ласки, подсказывало, что с ней был мужчина, познавший свою власть над женщиной. Эта мысль болью отозвалась в сердце, но продолжалась недолго, прерванная всепоглощающей страстью. Она выгнулась ему навстречу и громко застонала от наслаждения, уносясь к высотам сладострастия и нараспев повторяя его имя, словно оно было словами ликующего гимна любви.
Не отрывая губ от кожи Люси, Скотт нащупал пакетик, лежавший на тумбочке, неловко справился с его содержимым, раздвинул ноги Люси и вошел в нее. У него перехватило дыхание, когда она энергично обхватила его член. Потом реальность перестала существовать для него. Разум отключился, зато властвовали чувства, даря ему неповторимые вкус, запах и прикосновения Люси.
Он входил в нее все глубже, пока не ощутил величайшего в жизни восторга. Ради такого момента в любви к женщине короли порой отказывались от трона.
Оргазм был мощным, словно из него изливался поток огненной жидкости. Их тела слились, души объединились. Когда же пламя внутри него стало затухать, он почувствовал себя заново рожденным.
Не скоро дыхание их успокоилось и испарина на телах исчезла. Крепко прижав Люси к себе, Скотт увидел, что она плакала.
— Что с тобой?
