— Я спешу, — сказала Люси, избегая смотреть на него и пытаясь проскользнуть мимо.
Она была слишком потрясена, чтобы разговаривать с ним вразумительно. Почему мать не сказала ей правду?
— Надеюсь, вы все-таки сможете уделить мне несколько минут для разговора, — сказал он, беря ее под руку.
Вырываться и устраивать сцену на глазах сотрудников санатория ей не хотелось, а потому Люси покорно последовала за ним. К тому же у нее мелькнула мысль, что она сможет заставить его рассказать, что с ним произошло после ее отъезда из города.
Пришло время узнать правду!
Люси безропотно позволила ему усадить ее в большой черный «Линкольн-континентал», пропитавшийся запахами новой кожи и терпкого мужского лосьона. Когда Скотт сел за руль, они в первую минуту молчали, пристально глядя друг на друга. У Люси сжалось сердце. Как она могла считать его умершим, когда все его тело дышало здоровьем и энергией?
Она заметила, что годы благотворно сказались на нем, придав лицу юноши, которого она когда-то знала, мужественную зрелость. Его волосы были по-прежнему темно-каштанового цвета и лишь на висках пробивалась легкая седина. А его глаза… Даже спустя столько лет они действовали на нее губительно. Они были темными и проницательными в его семнадцать лет, сейчас они завораживали.
Она сцепила пальцы рук, лежавших на коленях. Ладони были влажными. Точно такими они были, когда он впервые пригласил ее на школьные танцы в десятом классе, и несколько месяцев спустя, когда подарил ей свой браслет.
В последний год учебы в школе Скотт отдал ей свое классное кольцо и подарил золотую цепочку, чтобы носить на ней кольцо. Тогда она впервые почувствовала, что ей завидуют, особенно одноклассницы.
— Ты хотел мне что-то сказать? — спросила Люси, чувствуя себя такой же беззащитной, как в тот лунный вечер, когда он впервые попросил ее расстегнуть блузку. Она училась в выпускном классе и знала, что большинство ее подружек хотя бы по одному разу вступали в сексуальные отношения. Вскоре и для них со Скоттом робких ласк ее грудей стало недостаточно.
— Я пытался препятствовать твоему найму на работу, — сказал Скотт, который теперь, когда улеглась волна гнева, понимал, что поступил низко. «Но чего, черт возьми, она ожидала, — подумал он, — когда словно с небес свалилась на меня да при этом выглядела точно так, как и пятнадцать лет назад. Какое она имела право явиться в город после всего, что заставила меня пережить?»
Люси заметила, как напрягся его подбородок. С возрастом его квадратная форма обозначилась резче. Небольшой шрам на скуле привлек ее внимание, и она подумала, не остался ли этот след от той аварии, в которую они когда-то попали. Она помнила Скотта юношей, который пользовался бритвой не потому, что это было ему необходимо, а чтобы его скорее считали взрослым. Сейчас же перед ней сидел мужчина, гладко выбритый, холеный и уверенный в себе.
