Завитки темных волос, густые на груди, к животу постепенно редели. А кожа у него нежная. Не имеет права мужчина на такую кожу, думала Мартина. Особенно если у него все тело в шрамах.
— Довольно! — с яростью выдохнул Денби, стискивая ладони Мартины сильнее, чем хотел.
Как приятно ощущать ее прикосновения! Слишком приятно, черт побери! Надо подбивать бабки да смываться отсюда. И чем скорее, тем лучше.
Мартина вдруг почувствовала, что краснеет до корней волос. На мгновение куда-то исчез весь ее профессионализм. Денби уже был для нее не просто пациентом. Она ощущала рядом с собой только мужчину, зрелого и сильного.
Мартина опустила глаза на его широкие ладони, удерживающие ее. Жар от них передается всему телу. Сидит этот чужак так близко, что слышно, как бухает его сердце. А ее собственное бьется мучительно медленно, отметила Мартина, продолжая разглядывать свои руки, утонувшие в его руках, мускулистых, загорелых, с разбитыми костяшками пальцев. В общем, такие же грубые, как и их обладатель.
На висках Мартины выступили крохотные капельки пота. Она мягко высвободила сначала одну ладонь, затем другую. В комнате было тихо, слышалось лишь прерывистое дыхание обоих.
Мартина еще раз поправила шину. Плечо пересекал тонкий белый шрам, видимо, не единственный. Мужчина бросил на нее хищный взгляд, быстрый и тяжелый. Судя по внешнему виду, Денби находился в отличной физической форме, и Мартина не сомневалась, что, вынужденный часто полагаться только на собственную силу и ловкость, он не дает поблажки своему телу.
— Знаете, — протянул он, — когда меня похищали в последний раз, тюремщик был менее симпатичен. А сейчас я, пожалуй, и нагишом не прочь побыть. — Для убедительности Уильямс сопроводил свое замечание плотоядной улыбкой.
— Пошляк! — Мартина даже вздрогнула.
— А что? Вы забрали у меня одежду и заявили, что никуда не отпустите. Чем не похищение?
— Не смешно. Здесь болит, когда надавливаю? — У Денби перехватило дыхание, а Мартина лишь кивнула, словно соглашаясь сама с собой. — А кому, скажите, придет в голову похищать вас? У вас что, родители богатые? — Она разодрала бинт на несколько длинных полос и приклеила их к поврежденным ребрам. На его загорелой коже бинт выглядел ослепительно белым.
— У меня нет богатых родителей. И у меня нет денег, красавица. Поэтому лучше вы объясните, зачем я вам понадобился.
— Не мелите чепухи! — фыркнула Мартина. — Я нашла вас на берегу лежащим без сознания. И между прочим, начинаю жалеть, что там не оставила.
