Не для него такая жизнь, вот что он имеет в виду. Денби — искатель приключений, ему по душе вызов и риск. Он любит крутиться и вертеться, искать и достигать своей цели… Долгие зимние вечера перед камином не для него. Но и на «зеленого» Денби тоже не похож.
Полу тоже здесь нравилось, правда, не так, как ей. По-другому. Лесозаготовки были для него средством. Способом прокормить себя.
— О чем задумалась?
— Да так, о любви, о страдании, да обо всем на свете, — хрипло сказала Мартина, смахивая варежкой навернувшиеся на глаза слезы.
Денби резко остановился и тяжело положил руки ей на плечи.
— Этот берег — частица тебя, Мартина. Он для тебя как дыхание. И пусть то, что случилось с братом, не мешает тебе жить полной жизнью.
Мартина вздрогнула. Откуда у нее это жутковатое ощущение, будто Денби проникает прямо в душу? И почему получается так, что именно этот человек напоминает ей, что она — женщина? Нельзя сказать, чтобы Мартина вовсе забыла об этом. Но ей удалось справиться с собой, так что при одном взгляде на мужчину кровь уже не закипает, а ноги не становятся ватными.
Тяжесть его рук на своих плечах Мартина почти не ощущала, но тепло даже сквозь плотную ткань куртки проникало. Всепоглощающее тепло. А ведь он даже обнять не пытается. Так что же будет, когда… Мартина попробовала скрыть растерянность за напускной бравадой:
— Ты слишком мало меня знаешь, чтобы говорить так.
Верно, мало. И в то же время вполне достаточно. Он хотел ее и знал, что добьется своего.
— Я знаю все, что мне нужно. Кроме…
— Кроме?..
Денби со стоном прижал ее к себе, и все, что было прежде, потеряло для Мартины всякое значение. «Я не знаю, каково тебе подо мною, не знаю, каково, когда ты обвиваешься вокруг меня, испиваешь меня. Не знаю, стонешь ли ты, когда занимаешься любовью, или замираешь». Денби вдруг почувствовал, что хваленая выдержка его на пределе, он должен, должен как можно скорее узнать все это.
Видение любовного объятия поразило Мартину с безошибочной точностью лазерного луча. Чувствуя, как все теснее и теснее прижимает он ее к себе, вминая пальцы в податливую ткань куртки, Мартина задрожала всем телом. Ее раздирали противоречивые чувства, но итог этой борьбы был ясен заранее. С Денби не так все просто. Бог знает почему — а может быть, тут и в ней самой дело? — но Денби не рожден давать. Подлинный Денби со всеми своими стремлениями и потребностями остается «вещью в себе», ей до него не добраться.
