— К сожалению, у меня есть только тайленол.
— Сказал же я… А впрочем, тащи, отчего бы не попробовать?
Мартина с трудом скрыла удивление. Денби, казалось ей, из тех, кто даже к обыкновенному аспирину испытывает отвращение. Видимо, боль разыгралась не на шутку. Она принесла две таблетки и стакан воды.
— Они с кодеином, — пояснила Мартина. — Глядишь, и заснете.
— Ну насчет этого мне известно только одно средство, от которого мы оба как мертвые заснем.
Мартина почувствовала, что краснеет. Денби приподнялся на локте и проглотил таблетки. При этом неверный свет от камина упал ему на грудь и лицо, уже покрывшееся щетиной. «Колючая, наверное, — невольно подумала она. — Или просто щекотно будет?» Мартина почувствовала, как ее грудь набухает в сладком предчувствии прикосновения к его небритым щекам. Неужели этот сдавленный стон она сама издала?
— Полагаю, вы не в обиде на меня за такое предложение, — невозмутимо заметил Денби.
Не надо. Не надо винить даже за то, что, оставшись с ней наедине, Денби забывает любимую женщину. Иное дело ее собственные чувства, с которыми Мартина никак не может справиться. Так хотелось лечь рядом с этим раненым зверем и хоть на одну ночь отделаться от мучительных вопросов, заставляющих ее ворочаться без сна.
— Мне следует чувствовать себя польщенной? — тихо спросила Мартина. — Или вы стараетесь затащить к себе в постель каждую женщину, которая подбирает вас на берегу?
Денби потянулся к ней, вынул из волос заколку и мягко погладил рассыпавшиеся локоны.
— Вот так-то лучше. Теперь ты выглядишь на все четырнадцать, кудрявая.
— Все равно я слишком молода для вас, — небрежно бросила Мартина.
— Это уж точно. Еще как молода!
Мартина попробовала было отодвинуться, но Денби схватил ее за руку и притянул к себе.
— Не уходи, — хрипло сказал он, проклиная в душе не отпускавшую его слабость: слишком долго не позволял себе приблизиться к женщине. — Посиди, поговори со мной.
Мартина подтянула под себя колени и прижалась к ним щекой. Не зря ведь говорят, что ночью люди делятся самыми глубокими своими тайнами. Она и сама это наблюдала, когда работала в больнице. Особенно между двумя и четырьмя ночи. И медперсонал, и пациенты словно открываются друг другу, потому что в эти часы особенно страшно оставаться одному.
— Расскажи мне о брате.
— С чего бы это? — Мартина почувствовала, как от мгновенного напряжения задрожали колени.
— Я рос без брата, да и без сестры тоже. — Уильям понимал, что беззастенчиво использует чувства девушки, но ему это было необходимо, а он привык во что бы то ни стало добиваться своей цели.
