Застыв от ужаса, Билли взглянула на газету и обмерла. Кожа покрылась холодным потом, горло сжалось. Это было не самое лучшее фото, и его, кажется, увеличили для четкости, однако на нем было ясно видно: они с Деймоном на пляже, явно беседуют, он держит ее за руку, а она смотрит на него снизу вверх. Хотя их диалог и был совершенно невинным, при взгляде на фото сложно было догадаться об этом. И как теперь убедить Алексея в том, что он ошибается?
Она обернулась, ее зеленые глаза горели.
— Это совсем не то, чем кажется, — дрожащим голосом прошептала она.
Брезгливо отбросив газету на кровать, Алексей процедил сквозь зубы:
— Фото снято телеобъективом. Папарацци, видимо, сидел в лодке. Что там у вас с Мариосом? Он отец твоего ребенка?
— Нет. Мы с ним друзья, ничего больше. Все, что между нами произошло тогда, — всего лишь беседа. Деймон рассказывал мне, почему расстроился его брак.
— Вы рассказывали друг другу слезливые истории? Плакались в жилетку? — с издевкой спросил ее Алексей. — Не верю! Деймон был первым, в кого ты влюбилась, и это чувство еще живо. Теперь мне совершенно ясно, почему ты захотела скрыть, кто отец твоего ребенка. Деймон решил помириться с супругой, которая с ним уже не живет.
Билли побледнела как смерть. Алексей сумел использовать лишь часть информации, причем искаженной, — так он пытался обосновать кажущиеся убедительными обвинения в ее адрес.
— У нас с Деймоном ничего не было. Не он отец моего ребенка, — повторила она, отчаянно пытаясь заставить Алексея ее услышать.
— Иди к черту! — грубо ответил он ей. — Я ухожу. Через пару дней будут готовы результаты анализа ДНК, а до тех пор я отказываюсь от общения с тобой.
Билли в ужасе наблюдала за тем, как он идет к двери:
— Куда ты?..
— В Лондон. Встретимся в отеле «Хацлхерст» через сорок восемь часов, — мрачно ответил он.
«Ему даже не пришлось собирать вещи, — машинально подумала Билли, — потому что у него гардеробы по всему миру».
Итак, Алексей снова исчезал из ее жизни. После ночи, которая заронила в ней надежду, он снова уезжал, и Билли была просто раздавлена таким развитием событий.
Теперь ей ничего не стоило подбежать к двери и зло прокричать ему вслед:
— Ты гнусный трус, Алексей Дракос!
Она прекрасно знала: такое обвинение для гордого грека все равно что красная тряпка для разъяренного быка. Естественно, сейчас ее высокий мускулистый муж развернется и бросит на нее возмущенный и недоверчивый взгляд потрясающих карих глаз.
