Доктор оторвался от микроскопа:
— Можно и так сказать. Вот, посмотрите.
Компьютер ожил и на экране появилось изображение.
— Боже мой, весь мозг — одна сплошная гематома.
Малдер заинтересовано поднял глаза на напарницу:
— У него был рак?
— Не то слово, — пораженно произнесла Скалли. Заражена каждая клетка образца. Одна сплошная опухоль, живой ткани совсем не осталось…
По сосредоточенному лицу Малдера было понятно, что его поразило это открытие. Какая-то мысль зрела в голове… Этот факт подтвердил многие его предположения. Некоторые вопросы разрешились сами собой.
— В таком состоянии можно жить?
На этот раз доктор опередил Скалли.
— Он должен был умереть еще задолго до такой стадии метастазирования.
— Может быть полимеризация исказила картину, или зрение нас обманывает, — Скалли как всегда пыталась найти научное объяснение.
А Малдер, по старой традиции, находил противовес.
— Но мы впервые видим такое четкое изображение.
С этим трудно было спорить.
— И что ты предлагаешь?
— Возьмем еще один образец.
Так всегда. Изо дня в день повторяется одно и то же — бесконечные вызовы, жалобы, оперативные действия, предельная скорость, надежда на успешную доставку пациента.
Сегодня, какая-то истеричная мадам уверяла, то со дня на день у нее случится инфаркт, так ей предсказала какая-то гадалка, хотя сердце, как показала поверка у нее было совершенно здоровое.
Немного раздосадованная этой бесполезной тратой времени, Мишель не спеша вела машину скорой помощи. После ночного инцидента она поклялась себе, что никогда не будет превышать скорость, хотя бы ради сохранения жизни своего нового напарника Тэда, которого ей назначили вместо Леонарда Беттса.
Погруженная в свои мысли, она рассеяно кивала, отвечая на вопросы Тэда, который проявлял к ней видимый интерес и, краем уха, слушала перехватываемые сообщения, раздающиеся из динамика.
— Я сто тридцать шестой. Везем пациента двадцати лет, закрытый массаж не помогает. Просим помощи, — раздался голос.
Мишель грустно вздохнула, если бы Леонард был жив, он наверняка смог бы чем-нибудь помочь… Но его нет.
Она протянула, было, руку, чтобы выключить рацию, как вдруг услышал до боли знакомый голос:
— Сто тридцать шестой, я двести восьмой из Оригени. Ваш пациент одной ногой в могиле. Мне кажется у него анафилактический шок. Введите 0,3 миллиграмма эпинефрина.
— Леонард? — непроизвольно вырвалось у Мишель.
— Кто такой Леонард? — раздался рядом голос напарника, но она не ответила, а продолжала напряженно вслушиваться в голос из динамика.
