Часа через три Момент более-менее очухался, глянул осоловелыми глазами:
– Привет, белочка, опять ты? Гы, опохмелюсь – исчезнешь. Страшшшно?
– Что тут происходит? – спросил Данила мрачно; ему было не до шуток.
– Пипец нам, бро… То есть белка. Бельчец нам всем. И зайчец, гыыы!
«В морду бы ему, чтоб оклемался…»
Словно прочтя мысли Данилы, Момент продолжил серьезно:
– Я тут послушал и вот что понял, бро. Мародер какую-то хрень нашел, искажение, и теперь опыты проводит на людях. И мы нужны ему для того же – для опытов. Фашист хренов!
– А наркотой тебя накачивает зачем?
– Хрен его знает. Писцовый писец, бельцовый бельчец…
Дальше последовал бред. Данила закусил губу. Валить надо! Но как? Руки за спиной, ноги тоже скованы, рядом невменяемый Момент. Наручники крепкие, шпилькой не вскрыть. Надо что-нибудь придумать, чтоб освободиться. Безвыходных ситуаций не бывает. Думай, голова, думай, недаром ведь вкололи что-то, чтобы ты работала.
Но ничто не придумывалось. Момент продолжал нести бред, перескакивая с темы на тему. Болели запястья, сведенные за спиной руки затекли, и, хотя была глубокая ночь, уснуть не удавалось. Переговаривалась охрана, стонала то ли птица, то ли неведомая тварь. Зомбомомент захрапел прямо как живой. А может, он и есть живой? Вдруг в слюне хамелеона вещество покруче биотина? Момент получил инъекцию и регенерировал. Фантастика, конечно, но разве Сектор не фантастичен по сути своей?
К утру Момент очнулся, заворочался, невидимый в темноте, и проговорил:
– Бро, белка ты или нет, но я хочу, чтобы ты знал: я никогда не предавал и не предам тебя.
– Да подожди паниковать, – прохрипел Данила. Во рту пересохло, безумно хотелось пить. – Я вытащу тебя отсюда, слышишь?
Как он это сделает, Астрахан представлял смутно. Сейчас вряд ли что-то получится, а вот когда будут вести с места на место, можно что-нибудь придумать. А если Момента первого поведут? Данила сжал челюсти.
На рассвете снова пришли, на этот раз Мародер с двумя амбалами и седовласый. Моменту вкололи очередную дозу, Даниле – тоже, но не наркотик. Никого никуда не собирались ни вести, ни волочь.
– По-моему, он готов, – с улицы проговорил седовласый скрипучим голосом.
– Можно начинать? – поинтересовался Мародер.
– Да, но лучше часа через два-три. Если мы ошиблись, эксперимент приведет к необратимым последствиям и оба экземпляра придут в негодность.
– И хрен с ними, не жалко!
Постепенно отдаляясь, голоса стихли. Данила напряг руки и дернулся. Подполз к Моменту. Тот валялся, закатив глаза. Знать бы, что задумал враг.
