Тьфу ты! Володя лежал весь в холодном поту, поражаясь собственному сну. Луна смотрела в окошко, прилипал к стеклу мокрый питерский снег. Постепенно наступало забытье.
…И опять вскинулся, упал поперек дивана Володя. Через форточку врывался ледяной воздух, фонари уже погасли, а Володя лежал в поту, с бешено колотящимся, выскакивающим из груди сердцем: во сне он свел на шее Марины уже обе руки, и она оседала на пол в коридоре возле детской комнаты…
Нельзя сказать, что сон шел так уж вразрез с некоторыми мыслями Володи. Даже не с мыслями, скорее все же с эмоциями. В это же время довелось ему прочитать Эрика Берна: мол, допустим, у человека появляется желание придушить свою жену… Его, конечно же, необходимо «подремонтировать», чтобы этого ему больше не хотелось… Чтение Берна навевало спокойствие, потому что к желанию придушить жену Володя относился точно так же, как Берн и вообще как всякий сравнительно нормальный человек: как к симптому психической невменяемости, который требует как можно скорее «подремонтировать» того, кто подобное желание испытывает.
Но до сегодняшней ночи до прямого убийства как-то не доходило — ни в дневных желаниях, ни во снах. Даже ударить Марину не хотелось. Ударить, чтобы наказать, подчинить… Для этого Владимир воспитывался в слишком интеллигентной семье. Если нужно, он все сделает словами, а жен бьют все-таки пьяные мужики… Ударить для убийства тоже не хотелось. Хотелось только взять и стиснуть шею. Сдавить, тряхнуть, вжать в стену. Чтоб кончился крик, поток издевательских слов; чтобы до сдуревшей бабы дошло, наконец, какую глупость она ежедневно и ежечасно делает: мало того, что убила Володину любовь, так теперь продолжает с упорством маньяка убивать малейшую возможность хотя бы существовать бок о бок и не слишком мешать друг другу…
А теперь вот уже и убийство… Володя лежал с бухающим сердцем, курил и мрачно размышлял, что, кажется, сходит с ума. Наверное, сама мысль придушить Марину, самая идея насилия… вернее, эмоция насилия прочно угнездилась в его подсознании и время от времени всплывала. Наверное, Володя постоянно хотел придушить свою жену, а тут вот прорвалось. И что самое ужасное — Володя отлично помнил почти праздничное настроение, с которым во сне душил Марину: ему это явно нравилось.
Постепенно кошмар отодвигался. Володя выкурил еще и трубку: трубка сильнее «берет», попил холодного чаю. Пришлось сменить постель — совершенно мокрая от пота. Ладно, спать. И думать о чем-то приятном — например, о летней экспедиции.
