Ира каким-то магическим образом всегда узнавала, когда мы встречались с Сашей. Ну что же, мне не привыкать, придется потесниться ради законной, хоть и бывшей жены и любимой дочки. В этот момент в дверь кто-то настойчиво постучал. Неужели уже они? — подумала я. Надо хоть халат накинуть, а то я была одета только в купленное специально по случаю нашей встречи нижнее белье. В дверь застучали еще настойчивее — и тут я проснулась. Я всегда неохотно просыпалась после подобных снов, но, засыпая, всегда мечтала, что скоро снова увижу Сашу.
В дверь купе продолжали стучать еще более бесцеремонно. Поезд Санкт-Петербург-Таллинн стоял в Иван-городе, на границе с Эстонией. А стучали в дверь, конечно же, пограничники. Мои соседи по купе — молодая пара американцев — тоже проснулись, не понимая, что происходит. Я накинула на себя одеяло и, сняв специальное устройство, которое нам с вечера выдали для усиления безопасности, с замка, открыла дверь. В проеме стояла наша проводница, а с ней рядом — молодой пограничник. Проводница, напомнившая мне купчиху с Кустодиевского «Чаепития в Мытищах», с трудом протиснулась в купе и собрала наши паспорта, а пограничник лаконично произнес, обращаясь ко мне — Поднимите полку!
Меня возмутила бесцеремонность подобного обращения. Мало того, что разбудили ни свет, ни заря, так еще и полку просят поднять без всяких извинений! — Вам надо, Вы и поднимайте! — ответила я.
— Так она, оказывается, по-русски говорит! — возмутилась проводница, глядя на мой ирландский паспорт. Теперь она напоминала мне пышущий жаром самовар с картины того же Кустодиева. Пограничник немного опешил от моей реакции и повторил свою команду. Мне было чуточку жаль его — он был одет в форму, которая была ему явно не по росту, и выглядел очень серьезно. Не вызывало сомнения, что он хорошо заучил все положенные инструкции. Очевидно, согласно этой инструкции руки пограничника должны были оставаться свободными на случай, если под сиденьем прячется злоумышленник.
По-видимому, бдительный пограничник считал, что у меня есть веские причины не поднимать полку, и он был полон решимости, во что бы то ни стало раскрыть этот заговор мирового империализма. Однако я категорически отказалась поднимать полку. Бывший муж-ирландец все-таки научил меня бороться за свои права…Наверняка он поступил бы также и гордился бы моей небывалой смелостью. Мои соседи по купе недоуменно наблюдали за развитием событий. Я попыталась объяснить им, что происходит, хотя трудно было найти объяснения этой нелепой ситуации. Я стояла посреди купе, завернутая в одеяло, а передо мной стоял на вытяжку пограничник в форме. Меня начал разбирать смех.
