Связаться с Шурой не представляло никаких проблем. Мы часто обменивались звонками по «Скайпу» и виделись, когда я бывала в Питере. Шура всегда приходил мне на выручку в разных жизненных ситуациях, устраивал сына на практику на их фирму, помогал хоронить отца, каждый год возил мою маму на дачу на своей машине, пока Алеша не приобрел свою. Его жена Галя, умерла несколько лет назад, и я как могла, старалась его поддержать, находясь за сотни километров. Несколько раз звала его приехать, сначала в Лондон, потом в Будапешт, но он всегда находил предлог отказаться. Но теперешнее мое предложение о поездке в Керчь он принял сразу. — Ирка, ты молодец! Я уж думал, что никогда туда больше не выберусь, — как всегда лаконично отреагировал он. Правда, попросил уточнить время поездки, поскольку должен был согласовать свой отпуск с начальством.
Шура вызвался связаться с Сурком, которого тоже долго уговаривать не пришлось…Он уже целиком был занят воспитанием внуков, иногда подрабатывая ремонтом компьютеров, и улаживать проблему с отпуском ему было не надо. Мой сын неожиданно выразил желание ехать с нами. Он уже давно увлекался подводным плаванием, каждый год ездил на Красное море. Но на этот раз был готов изменить свой традиционный маршрут.
Время начала операции приближалось на удивление быстро. Решили лететь в Крым в конце мая, когда еще не очень жарко. По договоренности с Марио я заказала авиа билеты на всех членов экспедиции и гостиницу в Керчи. Обещанный спонсор должен был возместить мои расходы. Пока искала гостиницу на Интернете, нашла много интересных деталей к портрету современной Керчи. Перед любой своей поездкой я вначале совершала виртуальный тур в место моего назначения.
Купальный сезон на Азовском море длится с мая по октябрь, температура воды достигает 28 градусов. На мысе Опук, на месте бывшего военсовхоза, в первозданных степях, чудом сохранилась колония розовых скворцов, которые не встречаются больше нигде в мире. Оказывается, Багеровский винсовхоз до сих пор производит недорогие сухие и крепленые вина, а рыболовецкие артели и рыбколхозы промышляют осетров, бычков, хамсу и знаменитую керченскую сельдь! Ту самую, которую Александр Галич обессмертил в своей песне, «Право на отдых, или баллада о том, как я навещал своего брата, находящегося на излечении в психбольнице в Белых Столбах». Эту песню я впервые услышала от Сэма, который исполнял её речитативом: «Первача я взял ноль-восемь, взял халвы, пива рижского и керченскую сельдь, и отправился я в Белые Столбы, на братана, да на психов поглядеть…»
