Но наш тогдашний быт в то непростое время перемен был для меня еще страшнее. Устав играть на «фьючерской бирже», я просто вышла замуж за иностранца и уехала в Великобританию, пополнив миллионную армию экономических мигрантов. А, возможно, мой статус был несколько выше — импортная жена? Правда, я сама не искала заграничного мужа, плыла бы себе по течению и дальше, если бы не случай.
Подруга моя встречала своего найденного через брачное бюро жениха. Тот сфотографировал свою невесту вместе со мной и по возвращении домой, в Англию, показал эту фотографию другу. В итоге — моя подруга так и не вышла замуж, а я стала женой друга несостоявшегося жениха.
К пришельцам, как и к иноземным товарам, на моей новой родине относятся порой с хорошо скрытым подозрением. Но, хотя я являюсь и всегда буду иностранкой в этой стране, мне здесь многое неожиданно показалось привычным и даже родным. Ведь первыми словами, писать которые учили граждан новой страны советов после революции на моей родине, были «мы — не рабы, рабы — не мы!» Но этим сходство двух стран далеко не ограничивается.
Однако, берегов Туманного Альбиона я могла и не достигнуть, если бы отказалась от сделки с совестью. Это случилось сразу после нашей свадьбы — муж вернулся на родину, а я продолжала работать в своем «ящике» в ожидании визы. Спустя все эти годы я отчетливо помню малейшие детали этого дня. Я стояла в очереди в нашей столовой в день национальной украинской кухни. Украина уже стала независимым государством, и отношение к этому событию было у всех разным, но кушать хотелось всем. В обычные дни там уже не было такого нашествия — народ перебивался скудными бутербродами, а мы с подругой — нашим фирменным блюдом. Ира научила меня заливать овсяные хлопья кипятком и добавлять в них немного «витаминов»-протертой смородины с сахаром, или засохших, еще с застойных времен, сухофруктов. В тот день мне повезло — в очереди я заметила своего приятеля, Юру, и пристроилась к нему к неудовольствию голодных научных и ненаучных сотрудников.
Только мы успели продвинуться поближе к раздаче, откуда уже вполне отчетливо доносился аромат украинского борща, как ко мне приблизился мой коллега, Витя Полушкин. Народ вокруг уже было начал угрожающе роптать, предвидя очередного нахлебника, но Виктор отозвал меня в сторону и взволнованным шепотом сообщил мне, что меня срочно вызывают в Первый отдел. Мой коллега как-то поделился с нами, что его вызывали в эту инстанцию и предложили стать информатором соответствующих органов, а попросту, стукачом. Мы ему дружно отсоветовали, но кто знает, может он и согласился. На всякий случай мы стали избегать рассказывать при нем политические анекдоты.
