Для «кислотной» проверки наших отношений я спросила Брайана — Если ты её так любишь, женился бы на ней? Я дам тебе развод, но только ты мне должен будешь оставить все сбережения. Муж ответил — Она себе кого угодно найти может, зачем ей такой старый, как я нужен? И вообще с чего ты взяла, что я разводиться хочу? Тут я поняла, что это увлечение всерьез, иначе бы он не задавался таким вопросом, подходит ли он ей или нет. Тогда я ему говорю, мол, мне и половины денег не надо при разводе — забирай все. Муж ничего не ответил. Но потом я с удивлением обнаружила, что наконец-то была беременна, и передумала, не насчет развода, а насчет денег. На этот раз муж особо не возражал довольствоваться половиной совместно нажитых средств, а, скорее всего, девушка настояла.
После развода я в соответствии с законом получила половину стоимости проданной недвижимости и нажитых за нашу недолгую совместную жизнь сбережений, купила квартиру в Кройдоне, на юге Лондона, и стала там жить со своей дочкой, Юлей. Надо сказать, что в этом пригороде столицы смешалось не только дальнее и ближнее зарубежье, но и просто «дети разных народов». Каждое утро у входа в Хоум Офис (Министерство Внутренних Дел) можно было наблюдать очередь, состоящую из всех представителей человеческой расы, ищущих прибежища в туманном Альбионе. «Дети разных народов, мы мечтою о визе живем», — вспоминала я, перефразируя слова известной мне с детства песни. Мужу я не сказала, что была беременна, что чуть не умерла при родах, что пришлось делать Кесарево — шутка ли сказать, взялась баба рожать, разменяв пятый десяток. А когда он узнал от общих знакомых — было уже поздно что-то изменить, он был женат на своей студентке.
Может быть, я все-таки должна была пожертвовать своей гордостью и не поднимать вопрос о разводе, сделать вид, что я ничего не заметила? Выдержала бы тогда наша любовь это «кислотное» испытание? Очевидно, я оказалась не способной жертвовать.
У меня не было дара самопожертвования, то есть я была «бездарью» в любовных отношениях. Кстати, слово «бездарь» вошло в русский язык благодаря Игорю-Северянину…Впрочем, от этого было не легче. Немного успокаивала мысль о том, что возможно, моя инициатива о разводе как раз и была актом самопожертвования, возможно, я пожертвовала своим счастьем ради счастья любимого.
Почему-то меня всегда влекло к тем, кто меня предавал, а тех, кто был мне предан, я отталкивала. Вероятно, для восполнения этого дисбаланса даже в счастливые годы моей семейной жизни мне часто снился Саша. Эти сны были для меня как наркотик. Почему-то меня все время преследовала мысль, что я напрасно не вышла за него замуж. Засыпая, я всегда мечтала, что снова увижу его во сне и проживу ту самую жизнь, от которой я так легко отказалась. Правда, эта жизнь в сновидениях была далеко не счастливой, а явно болезненной. А болезнью, очевидно, была подсознательная вина в том, что не оценила его чувства, оттолкнула от себя…Возвращаясь к «кислотно-любовному тесту», мои ожидания о его «задолженности» явно были выше моих ожиданий о моей.
