Обожение человека | страница 31

во Христе не согрешает, а кто делает грех, тот от диавола, потому что сначала диавол согрешил (1 Ин. 3, 6—8). Это состояние «пребывания» во Христе по–разному проявляется в жизни верующего, в том числе и как безгрешность, то есть как «та степень богоподобия и духовного преуспеяния, при которой человек инстинктивно чувствует зло и грех и отвергает их»[182]. Связь между жизнью во Христе и безгрешностью подчеркивали святитель Игнатий Антиохийский, Климент Александрийский, Ори- ген, святые Иоанн Лествичник, Максим Исповедник и Симеон Новый Богослов[183].

Но тогда возникает вопрос: если причастием смерти и воскресению Христа человек освобождается от тления и смерти и может господствовать над грехом и диаволом; если человек вновь обретает богоданную естественную безгрешность и при содействии благодати приближается к богоподобию — как объяснить тот факт, что он остается грешным?

Действительно, грех означает разрыв с Богом и подчинение сатане — и наоборот, соединение со Христом выражается в безгрешности и святости. Человек, по собственной воле удалившийся от Бога, подчинился диаволу. Но благодаря божественному воплощению в историю вошел Новый Человек и начался новый век Царства Божия. Добровольно принимая проповедь Христа и становясь членом Его Тела, человек вступает в новый век безгрешности и святости, но, несмотря на это, в нашем грешном мире он подвергается нападениям сил зла[184]. Человек, причастный жизни Христа и Его нетлению, продолжает жить в теле смертном и подверженном страстям. Он приобщается обоживаю- щей нетленной благодати, но это приобщение — только залог будущего приобщения, откровения которого человек должен ожидать до времени второго пришествия Христа. А чтобы стать достойным этого откровения, он подвергает себя божественному «обучению».

Григорий Палама призывает к подвигу ради личного совершенствования для приготовления к будущей славе[185]. Жизненные невзгоды, скорби, болезни и неизбежность смерти не только не ослабляют верующего, но укрепляют его, давая силу для духовного роста. Страдания, и особенно мученичество ради Христа, мы должны рассматривать прежде всего с эсхатологической точки зрения. Эти страдания, словно очистительный огонь, преображают верующих, делая их достойными сосудами для восприятия Святого Духа[186]. Единственное, чего верующему следует бояться в этом мире, — это грех, только грех может заставить его уклониться от Бога, а все остальное может быть использовано как средство к покаянию, возвращению к Богу и исправлению: «Кроме греха, ничто в этой жизни — и сама смерть — по сути не является злом, даже если приносит злострадания»