— Отойди от лошадей, пока они тебя не затоптали!
На него надвигался последний. Алекс выхватил из голенища сапога еще один нож, пригнулся, уворачиваясь от меча нападавшего, и, когда выпрямлялся, воткнул нож ему под ребра. Когда последний враг был повержен, Алекс вздохнул с облегчением. Вдруг Глинис снова завизжала. Алекс обернулся и увидел, что тот, кого он принял за мертвого, когда только выскочил на опушку, встал на ноги. Из раны на его голове сочилась кровь, но он, пошатываясь, шел к Глинис. Она замахнулась на него кинжалом, но слишком рано. Алекс бежал к ним, когда раненый перехватил руку Глинис, в которой та держала нож. Но притянуть Глинис к себе, чтобы использовать ее вместо щита, злодей не успел: Алекс проткнул его мечом. Потом разжал пальцы умирающего врага вокруг запястья Глинис и сгреб ее в объятия.
— Ты в порядке? — спросил он, когда обрел дар речи.
Глинис стояла, уткнувшись лицом в его плечо.
— Да. Это были люди Магнуса.
«Христос милосердный! Не надо было оставлять ее одну ни на минуту!»
— Извини, — пробормотала Глинис дрожащим голосом. — Я не знала, что у озера меня могут увидеть.
— Это моя вина, мне вообще не следовало брать тебя с собой.
Алекс так привык к такого рода опасностям, что не осознал тогда, как это глупо — взять с собой в эту поездку женщину.
— Я пряталась, — сказала Глинис. — Но потом увидела, что один из них бьет лошадей.
— О Боже! Ты рисковала жизнью ради лошадей?
— Он хлестал Розочку. — Глинис немного откинулась назад и посмотрела на него широко раскрытыми глазами. — Сначала я видела только одного мужчину и не слишком испугалась, зная, что ты должен быть недалеко. А как только увидела остальных, тут же завизжала и стала звать тебя на помощь.
— Что, если бы я не подоспел вовремя? — Один из этих мерзавцев в мгновение ока мог перерезать ей горло или бросить ее на землю, задрав платье до талии. — Красивая женщина представляет опасность для самой себя.
Алекс был в ярости. И в то же самое время хотел ее так сильно, что зубы ныли.
Склон горы порос полевыми цветами, тут и там паслось несколько овец.
— А я думала, что тебе надоела, — сказала Глинис в своей обычной прямой манере, когда лежала в объятиях Алекса.
После нападения Алекс повел Глинис на вершину самого высокого холма, откуда ему было все видно на мили вокруг. Убедившись, что больше никто не застанет их врасплох, он занялся с ней любовью. Сначала неистово, а потом еще раз, медленно и тщательно.
