— Я пыталась защищать от него людей его же клана, но не могла. — Глинис досадливо смахнула слезу. — Видела, как он однажды убил человека в порыве гнева. Тому не понравилось, что Магнус проявил интерес к его дочери.
Алекс погладил ее по щеке.
— Когда мы видели Магнуса в замке Дуарт, вся его злость, похоже, была направлена на тебя. Он когда-нибудь причинял тебе вред?
— Нет. Он знал, что, если сделает это, мой отец придет к нему с боевыми галерами, полными воинов. Магнус не хотел неприятностей. Но это было до того, как я ударила его ножом и ушла.
Алекс подумал, что при всех его грехах он по крайней мере увез Глинис достаточно далеко, чтобы она оказалась в безопасности от бывшего мужа. Это ему зачтется.
— Хватит серьезных разговоров. — По лицу Алекса расплылась улыбка, он наклонился над Глинис, его зеленые глаза плясали. — Если у тебя есть силы заняться любовью до завтрака, можешь на меня рассчитывать.
Глинис могла позволить Алексу прикасаться к ней в темноте, но сейчас, при свете дня, — совсем другое дело.
— Ой, извини. — Алекс нахмурился. — Я, наверное, сделал тебе больно?
Ей было больно, но не так, когда она вспоминала свое прошлое.
— А то мы можем попробовать что-нибудь другое.
Он бросил на нее такой греховный, многообещающий взгляд, что ее сердце сбилось с ритма.
— Я в порядке, — ответила она тоненьким голосом.
— Тогда что ты предлагаешь, Глинис? Ехать так ехать? — Он погладил внутреннюю сторону ее бедра, и у нее сбилось дыхание. — Когда исповедуешься священнику, епитимья, наверное, будет одинаковая, согрешим мы один раз или двадцать.
— Двадцать раз?
Ее голос прозвучал еще тоньше.
— Ты передумала? — Алекс вдруг посерьезнел. — Если да, только скажи, и я оставлю тебя в покое.
— Нет, — сказала Глинис. — Я просто не ожидала, что ты захочешь сделать это снова.
— Почему ты так решила? — Алекс засмеялся. Потом встал на колени и стал отвязывать от дерева углы одеяла. — Здесь душно.
Когда он потянулся вверх, Глинис бросились в глаза мускулы на его спине. Он не только способен задавать ей самые интимные вопросы таким тоном, словно они беседуют о погоде, он еще и совершенно не стесняется своей наготы. Впрочем, он же очень красив. И знает это.
Одеяло упало на землю, и Алекса осветило солнце. Он повернулся к Глинис, солнце блестело в золотистых волосках на его широкой груди и ласкало его рельефные сочленения. Глинис перевела взгляд ниже и сглотнула: Алекс был вполне готов заняться любовью прямо сейчас.
