— Не визжите, это я.
Алекс не убирал руку ото рта Глинис, пока та не кивнула.
— Я просила вас встретиться со мной за кухней, — прошептала она.
— Тише, мы не можем здесь разговаривать.
Он обхватил ее рукой и повел за собой вниз по лестнице, пока кто-нибудь в спальне не услышал их и не выглянул посмотреть, в чем дело.
Дойдя до главного этажа, они спустились еще ниже, в сводчатый подвал. Когда в замке так много гостей, в кухне кто-нибудь мог спать или до сих пор работать, поэтому Алекс взял со стены факел и увлек Глинис в кладовую.
— О чем вы только думали, когда просили меня встретиться в такой час? — спросил он, втыкая факел в прикрепленный к стене рожок.
Алекс был на корабле и отбирал вещи, которые должен был взять в поездку в Эдинбург, когда появился какой-то мальчишка и сказал, что некая леди желает встретиться с ним в полночь за кухней. К Алексу не впервые обращались с такой просьбой, и он собирался уже прогнать мальчишку, но что-то ему подсказало все-таки сначала узнать имя леди.
— Я рада, что вы пришли, — сказала Глинис.
— Вы не оставили мне выбора. Не мог же я допустить, чтобы вы искали меня, разгуливая одна в темноте по замку, полному воинов, половина из которых пьяные.
Алекс глубоко вздохнул. Он хотел с ней попрощаться и объяснить то, что она увидела, когда застала его с Кэтрин, но у него оставалось слишком мало времени. Скоро он должен был встретиться с Дунканом, и потом они все покинут замок.
— Зачем вы хотели меня видеть? — спросил он.
— Сегодня днем, когда я разговаривала с вашим другом Дунканом, он рассказал, что вы собираетесь в Эдинбург.
Интересно, как она добилась, что обычно неразговорчивый Дункан поделился с ней их планами?
— Я хочу, чтобы вы взяли меня с собой, — сказала Глинис.
Если бы она вдруг развернула за спиной крылья феи и взлетела в кладовой над горшками и мешками с зерном, Алекс и то удивился бы меньше. Что она предлагает? Возможно, она хочет сбежать с ним… при этой мысли его сердце подпрыгнуло. По-видимому, ей понравилось то, что она увидела днем. Но это предположение казалось настолько невероятным, что он был вынужден задать естественный вопрос:
