>.
Можно сказать, что ритуальное посвящение дает лишь действенную благодать, которая лишь ставит человека на путь истинной инициации, это единственная благодать для того, чтобы прийти к абсолютному знанию, иначе говоря, к «божественному» началу в метафизическом смысле этого слова. В соответствии с этим получается, что человек несет в себе это «божественное» и что инициация объясняется понятием имманентности, хотя посвящение является не столько состоянием (что отличает его от экстаза, присущего мистике), как виртуальное-тъЮу участием. Это урок св. Иоанна: «Царство Бо-жие внутри вас».
Путь инициации отнюдь не ведет к обожествлению личности, поскольку идея имманентности>1 божественного в человеке предусматривает идею о трансцендентности божественного по отношению к нему Но этот путь может навести на мысль, что подобное участие, стремящееся к реализации, представляет собой воспоминание о состоянии, которое предшествовало первоначальному грехопадению человека. Цель посвящения, следовательно, состоит в поисках утраченного слова, в конечном возврате человека в его собственную сущность, одновременно с помощью интеллекта и сердца, за счет некоей ностальгии по ритму Света и Гармонии, воспоминания о котором и надежда на который продолжают существовать в глубине души каждого из нас>98>.
Однако в этом возвышении к Свету, где главным представляется путь интуитивный, разум тоже нельзя сбрасывать со счетов. Масонство без конца напоминает об этом и обращается к разуму, но не использует его таким же способом, как религии или различные философские системы. Масонство ничего не утверждает и не доказывает, его призыв к разуму осуществляется лишь в индивидуальном плане, не теряясь при этом на пути тотальной индивидуализации.
Этот субъективный метод ускользает от относительного и случайного и претендует на универсальность, используя путь примитивного христианства, путь общности с другими людьми и с Космосом, в котором данная истина также имманентна. Это путь Любви, предполагающий активную терпимость и смирение, давая понять, что мысль остается фрагментарной, когда она разбросана среди множества индивидуумов и множества времен. Важны именно общность, именно единство, и индивидуальный разум имеет значение в той мере, в которой он участвует в абсолюте. Тогда действительно устраняется дуализм между субъектом и объектом познания.
При помощи слова мы отличаем наше Я от других Я и становимся особой индивидуальностью, способной проявиться в разнообразии внешнего мира; с помощью любви мы вновь обретаем наше единство в трансцендентном единстве. Мы располагаем нашу личность на перекрестке бесконечного и конечного, абсолютного и случайного, частями которых мы становимся в меру нашего самосознания
