Наследник пиратов | страница 10

— А я Хьюго. — Хьюго сел на постели. — Хьюго Пеппер.

Вскрики удивления заглушил звон разбитого фарфора.

Жил-был однажды на белом свете молодой инженер по имени Эдвард Ившем. С самого раннего детства он любил всякие механические штуковины. Еще мальчиком он мастерил автоматические кормушки для птиц, самодействующие щипцы для снятия со свечей нагара, распечатыватели конвертов и хлебожарки, а повзрослев, устроился в фирму «Крейн и Сыновья» младшим конструктором отдела осветительного приборостроения.

Вскоре он заслужил почет и уважение начальства, благодаря изобретению мощнейшего торшера и уникальной складной лампы для ванны с подсвечиваемой мыльницей. Как-никак Эдвард больше всего на свете любил превращать обычные вещи во что-нибудь этакое.

Конечно, нормальному человеку для чтения не нужен супермощный торшер, как, впрочем, и мыльница, уходящая на дно ванны всякий раз, когда остывает вода. Но Эдвард обожал такие штучки и ставил перед своим богатым воображением все новые немыслимые задачи.

Поначалу карьера Ившема шла в гору, его даже перевели в специальный отдел, где разрабатывались такие приборы, о каких вы, наверное, и не слыхивали.

Взять хотя бы механические кресла (сделанные по заказу морского пароходства специально для «Гармонии»). Или сверхсекретную летающую модель лошади, созданную самим стариком Крейном. В этом отделе у Эдварда и начались неприятности.

Он никак не мог удержаться от того, чтобы не добавлять свой собственный штрих в любое чужое изобретение. И если некоторые из них еще были к месту, то другие едва не натворили бед. К примеру, те же самые механические кресла стали то и дело подпрыгивать, отчего однажды во время морского круиза Митси, спаниель королевы Риты, чуть не вывалился за борт.

Эдварда, понятное дело, вызвали в кабинет начальника, где старик Крейн и его сын Теодор взяли с него обещание не совершенствовать что-либо без разрешения сверху. Теодор, нужно сказать, благодушно относился к Эдварду, поскольку сам был изобретателем и ценил смекалку в других. Но и он понимал, что во всем нужно знать меру.

И хотя Эдвард клятвенно обещал поумерить пыл, он не смог побороть соблазн. Он уже давно отошел от примитивного изобретательства и всерьез увлекся механикой.

А механика такая наука, где инженерное мастерство напрямую соприкасается с волшебством. Многие изобретатели не верят в нее, другие не верят, что она годится для практических целей. Но Эдвард пылал энтузиазмом и продолжал эксперименты с мистическими болтами, самозакручивающимися шурупами, сверхэмоциональными книжными полками и невидимыми фонарными столбами. Большинство этих изобретений было бессмысленной чепухой, но иногда Эдвард добивался ошеломляющих результатов. Например, его ручка с автоматической проверкой правописания пользовалась большим успехом у двоечников, а накладное ухо для слабослышащих вообще было настоящим чудом…