Следователь задерживает директора конторы Никиту Павловича Ревякина, орденоносца, дважды раненного на войне, бывшего замполита роты.
Вопрос: Никита Павлович, вы и ваши сотрудники ответили на мой вопрос, словно под копирку, не сговорились ли вы выгородить Крамарова?
Ответ: А чего его выгораживать? У кого ни спросите, каждый скажет, что он грамотнейший работник, свое дело знает досконально.
Вопрос: Не высказывал ли он недовольство чем-либо?
Ответ: Было дело. Шумел, и не раз.
Вопрос: Уточните, по какому поводу.
Ответ: Бланки для отчетности не завозили, а как отчитываться без бланков? На чем? Вот он и поворчит насчет этого, а потом линейку в руки, карандаш — и сам эти бланки рисует. Аккуратнейший человек.
Вопрос: Вы его даже хвалите. А ведь он отсидел восемь лет. Не накопилось ли у него недовольство нашей властью? Не говорил ли он чего-либо антисоветского?
Ответ: Я уже показывал. Не говорил.
Вопрос: А под хмельком? Неужели не развязывал язык?
Ответ: Да не пил он, еврей. У меня в роте были евреи. Тоже непьющие.
Вопрос: Может, с хозяйкой своею делился разными мыслями? У вас зерно не горело?
Ответ: Бог миловал. Не горело. Каждый год план по заготовкам выполняем. Вы нам Крамарова оставьте. Лучшего юриста во всей округе не сыщешь!
Вопрос: Никита Павлович, можно, я эту вашу отсебятину выброшу из протокола? Она к делу не относится. Ладно?
Ответ: Не надо. Пусть остается. Нам этот работник нужен!
После допросов Виктор Савельевич Крамаров проходит медицинское обследование. Как и после первого суда. Перед высылкой. Заключение: «Обнаружена миокардистрофия, к физическому труду годен ограниченно».
16 марта 1950 года выносится заключение и. о. начальника УМГБ по Алтайскому краю полковника т. Черемисова и прокурора, старшего советника юстиции т. Верещагина: «В отношении обвиняемого Крамарова Виктора Савельевича, 1900 года рождения, считаем необходимым применить меру наказания — ссылку на поселение».
7 июня особое совещание при министре государственной безопасности Союза ССР постановляет: «Крамарова Виктора Савельевича за участие в меньшевистской эсеровской организации сослать на поселение в Красноярский край. Выдан наряд для этапирования в ссылку 18 июля 1950 года».
Поражает вопиющая политическая безграмотность членов особого совещания, не знающих, что эсеровская организация меньшевистской быть не может. Это — две различные партии. Постановление подписывает начальник секретариата особого совещания. «Верно» — подписывает секретарь Крюкова. Для них юридическая правильность осуждения — мелочь. Они делали главное: поставляли властям «врагов народа» — рабсилу.
