Вот женщины пришли с липовыми поленьями и не застали Уленшпигеля. Они догадались, что он скрылся. Одна за другой пытались они вытащить свой мех из котла, но все шкурки до того перепрели, что расползлись. Оставили женщины мех в котле, думая, что мастер, быть может, еще вернется и выстирает его. А он благодарил бога за то, что удачно оттуда убрался.
XXXI История рассказывает, как Уленшпигель возил с собой череп, чтобы им морочить людей, и собрал таким образом много пожертвований[64]
Уленшпигель стал всюду известен своим озорством, и там, где он один раз побывал, не очень-то желали опять его видеть. Поэтому случалось, что он нарочно переодевался и его не узнавали. Шло к тому, что он уже не мог ожидать, что прокормит себя бездельничая, тем не менее с юных лет сохранял веселое расположение духа и добывал достаточно денег всевозможными плутовскими проделками. Когда же его надувательство стало известно во всех странах и доходы его упали, он придумал как сделать, дабы, палец о палец не ударив, приобрести богатство: он решил выдать себя за странствующего продавца реликвий и, разъезжая по стране, вразнос торговать святым товаром.
Уленшпигель переоделся священником, взял где-то череп, велел оправить его в серебро и явился в Померанию, где священники больше занимались пьянством, чем проповедовали. Если в каком-то селе совершалось освящение церкви, или свадьба, или бывало иное собрание местных жителей, Уленшпигель отправлялся туда, к их пастырю, и заявлял, что хочет прочесть проповедь и показать мужикам свои реликвии, с тем чтобы мужики дали себя маленько постричь, а пожертвования, которые к нему потекут, он поделит исполу со священником. Неученые попы были очень довольны, лишь бы выручить деньги. Когда большинство прихожан собиралось в церкви, Уленшпигель поднимался на кафедру проповедника и рассказывал кое-что из Ветхого Завета, перетасовывал Новый Завет с Новым ковчегом[65] и золотым ведерком, в котором находилась манна небесная, говоря при этом, что то были величайшие святыни. Также рассказывал Уленшпигель про голову святого Брандана,[66] который воистину был святым человеком и голову которого Уленшпигель возит с собой.
Уленшпигель еще говорил, что ему велено собирать пожертвования на построение новой церкви, но только незапятнанными деньгами, ибо ни за что в жизни он не возьмет пожертвований от женщины, свершившей прелюбодеяние. И если подобные женщины тут присутствуют, пусть остаются на месте, ибо, если они станут мне что-то жертвовать, а сами повинны в грехе прелюбодеяния, так я не приму их пожертвования и им придется стоять предо мной посрамленными. По этому вы сможете судить о них.
