— Я знаю, что с тобой нужно быть готовым ко всему, но я хотел бы, чтобы ты, по крайней мере, обрисовал мне ситуацию.
— Мне нужно проникнуть в Оужалинс Кастл, Папаша.
— Ну и что?
— А то, что я нашел способ, чтобы меня встретили там с музыкой.
— Валяй, я слушаю!
— Ты переоденешься...
— Во что?
— Во что хочешь, главное, чтобы тебя не смогли узнать.
— Банко, это мне нравится. Дальше?
— Ты спрячешься.
— Тоже неплохо. Продолжай.
— Ты засядешь на дороге в замок, сразу за проселком, что ведет к озеру, знаешь, где это?
— Считай, что я уже там, итак-с?
— Метров за сто до этого места ты разбросаешь гвозди.
— На хрена?
— Чтобы проколоть шины малышки Синтии, племянницы хозяйки замка.
— Не включаюсь...
— Я покажу тебе электрику.
— Да объясни же толком.
— Когда шины лопнут, малышка будет вынуждена остановиться.
— Включился, after?
— И тут из-за кустов выскакиваешь ты с пистолетом в руке.
— Я?
— Ты! И просто скажешь ей: мани! Только не вздумай сболтнуть что-нибудь по-французски, понял?
— Но Мане, по-моему, француз, его мазню я видел в Лувре, — блистает эрудицией Толстый.
— Но с «е» на конце.
— И как же ты хочешь, чтобы я сказал с «е», ну ты даешь! Может быть так: Мани, е...!
— Инспектор Берюрье, — обрываю я, — тот факт, что мы находимся на территории иностранного государства, не дает вам права неуважительно относиться к старшим по званию.
Вздутый трясет головой.
— Ладно, извиняюсь. Итак, я атакую дилижанс.
— Для тебя это не составит труда, ты ведь часто напиваешься, как извозчик.
— Может быть, ты и шеф, но знай, что тебе не мешало бы поучиться правилам хорошего тона, Сан-А., — торжественно заявляет Берю.
— Я запишусь на тот же факультет, что и ты. Итак, ты нападаешь на девицу. И тут вмешиваюсь я.
— Рыцарь Пустобрех! — ухмыляется Жиртрест.
— Вот именно. Моя тачка будет спрятана на проселочной дороге. Как только ты начнешь обрабатывать крошку, появляюсь я, наступаю тебе на хвост и делаю вид, что посылаю тебя в аут.
— Спасибо. Это и все, что ты можешь мне предложить?
— Я думаю еще пригласить тебя на роль трюфеля в паштете из гусиной печенки.
— Ладно, по рукам, но с тебя бидон...
Озабоченный, он поднимает на меня свои глаза сенбернара, у которого отобрали сахарную кость.
— Ведь это дело пахнет керосином, а?
— Ты, может, хочешь, чтобы я тебя отделал раньше времени? Ты и так хорош!
— Это все?
В ответ я презрительно пожимаю плечами.
— Да. Дело-то ерундовое.
Он вызывает Кетти и просит ее принести очередную порцию пива. Малышка указывает ему на часы, давая понять, что время приема спиртного кончилось пять минут назад. Громила приходит в бешенство, и я вынужден использовать свое влияние, чтобы добыть для него бокал Гиннесса.
