Фактически мы имеем дело с продолжением народовольческой традиции просвещения косного народа, к которому «революционеры» относят людей, проживающих в небольших городах и поселках, пенсионеров, зависимых от начальства бюджетников. России поставлен неверный диагноз, и лечение назначено неправильное. Главное в этом диагнозе то, что он примитивен. Анализ российского опыта показывает, что многие проявления «национальной специфики» устраняются только вместе с государством, а ослабление государства приводит к развалу страны. Так было в 1917 году, так же было и в 1991-м. Двадцать лет «перестроечного» опыта демонстрируют этот факт весьма наглядно.
Юрий Афанасьев: Отрицание европейских либеральных ценностей в качестве универсальных и для России, как правило, воспринимается как русский национализм — или же как отказ в стратегическом целеполагании от западной ориентации вообще (в плане цивилизационных координат) и переориентацию не известно на что: то ли на Восток, то ли в Евразию, то ли в Азиопу. Я пытаюсь показать, что европейские либеральные ценности неприемлемы для России не с той точки зрения, хороши они или плохи сами по себе, а потому, что они внеположны ей и, следовательно, навязываются России как догмы чистой воды.
В итоге собирательным образом либерала выступает резонер Чацкий. Он ничтоже сумняшеся учит жизни человека, в чьем доме вырос и кто является отцом девушки, в которую он влюблен Яростно критикуя российскую действительность, оппозиционеры действуют по принципу: лучше пусть ее (России) совсем не будет, чем она будет такая, как есть! При этом их действия мало чем отличаются от критикуемой власти: все та же имитация бурной деятельности, провокации, беспрецедентное давление на суд.
Заявляя борьбу с проблемами, в реальности борются с конкретными людьми, а в случае успеха их действия приводят просто к перераспределению ресурсов, переделу рынка. Своим нетерпением они пускают страну по привычному для России кругу, становятся частью механизма воспроизводства ее основных черт. Яростные критики государственной системы, получив власть в марте 1917 года, оказались совсем не готовы ею воспользоваться, к ее тяжести и за восемь месяцев передали страну в руки бандитам. Почему вы думаете, что нынешние добьются другого результата?
С. Довлатов: После коммунистов более всего не люблю антикоммунистов.
andrey_perla: Работу власти в России можно сравнить с работой водителя автобуса. Он ведет машину по плохой дороге — ему орут из-за спины: не дрова везешь! Кто тебе права выдал! Тормози! Газуй! Поворачивай, куда поехал! Стой, я тут выхожу! И ругают матерно, практически непрерывно. И пьяные песни в салоне орут, и дерутся. Машина старая, досталась в наследство от прежних работников, тех еще кое-какеров. Она часто ломается, глохнет на перекрестках, приходится открывать капот, копаться в железных потрохах, что-то подкручивать на скорую руку. Чистить свечи, продувать карбюратор. Пока водитель этим занят, ему непрерывно подают под руку советы — обычно в форме сообщений о том, что он делать ничего не умеет, чинит слишком медленно, наверняка крадет запчасти, и вот советчик сделал бы лучше. Помочь, конечно, никто не рвется — а колесо пробитое, к примеру, одному менять тяжело. Правда, когда машина насмерть застревает в грязи, водиле все-таки удается заставить часть пассажиров вместе ее вытолкнуть. Некоторые даже идут толкать добровольно, но большинство, конечно, приходится материть, грозить монтировкой... Всей помощи водиле в трудном рейсе — кондуктор. Этот прикрывает спину, переругивается с пассажирами, иногда даже ссаживает совсем уж невменяемых на обочину. Мужик, однако, вороватый и хамоватый. Тоже в наследство от прежнего водилы достался. Заменить его некем, хотя временами очень хочется...
