— Найди ее, Луис. Мне нужна рецензия на ее коллекцию для специальной вклейки. В завтрашний выпуск. А сейчас я хочу, чтобы ты нашел ее и…
Луис внимательно слушал, что говорила ему Мелинда. Повесив трубку, он бросился за кулисы. Сообщение Мелинды Пастернак пробудило в нем интерес к Чар Броуди. Тут же, не отходя от телефона, другой человек, редактор «Калифорнийской моды», позвонил своему доверенному лицу в «Дамской одежде» и попросил проверить последние сногсшибательные новости.
Около полуночи измученный Луис оставил надежду отыскать в Лос-Анджелесе Чар Броуди. Вклейка должна будет выйти без материала об этой девушке, так похожей на русалку. Сотрудник «Калифорнийской моды» уже нашел кое-какие сведения из ее биографии, а сама Чар Броуди лежала в номере отеля и смотрела повторный показ старого детективного фильма, не зная, что все самые влиятельные газеты, освещавшие модный бизнес, именно ей прочили место второй Коко Шанель.
Чар нервно кусала ногти. Смешно, что еще час назад она металась по комнате как ненормальная и при каждом звуке, доносившемся извне, выглядывая в коридор, смотрела в сторону семьсот десятого.
Чем больше усилий прикладывала Чар, чтобы взять себя в руки, тем хуже ей становилось. Она понимала, что железная логика не сможет победить досады, раздражения и гнева. Флетчер ушел, оставив ее одну. Как это ни обидно, но Росс оказался прав. Ей было неприятно, что пришлось убедиться в этом. Да, ей многое не нравилось в их отношениях с Россом, но Флетчер! Она злилась, потому что он стал холоден с ней. Он вдруг стал очень деловым, щелкал фотоаппаратом, пока она делала примерки заказчицам, все время задавал вопросы, касавшиеся «Броуди Дизайн», а потом убегал снимать кого-то еще. Он говорил такие нежные слова и таким ласковым голосом. Она же как дурочка поверила в его чувства. Казалось, он только и ждал момента, чтобы пересечь незримую черту, которая отделяла его профессиональный интерес от личного. Конечно, ничего не было стыдного в том, что она влюбилась в него. Ей можно было лишь сожалеть, что она не смогла сохранить чувство собственного достоинства. Он вел себя не по-джентльменски. Но она не из тех женщин, с кем можно проделывать подобные шутки.
Сев на кровать и свесив ноги, Чар подняла с пола правую туфельку. Левая куда-то запропастилась, и, с досадой швырнув правую на постель, она босиком вышла из комнаты. Ее русалочье платье шуршало, скользя по полу, и этот звук напоминал Чар сдавленный, свистящий смех. Ей казалось, что кто-то исподтишка смеется над ней.
